— Да где ж там можно?
— Извините, пикантными подробностями не интересовался. Только у них дело сладилось. Не знаю, хотела наша Эльза ребенка или не хотела, только, когда залетела, загордилась перед Валеркиной женой.
— А что, Татьяна, и правда забеременеть не может?
— Разве она скажет? Но, если так все пошло, значит, у нее с этим проблема. Не у него. Самое смешное, что бабы между собой все давно уже выяснили, а бедняга Иванов все по углам шарахался.
— Думал, что жена ничего не знает?
— Представьте себе! Он перед своей Танькой, как перед армией Наполеона дрожал. А перед тещей, как тот же Наполеон перед Кутузовым. Умора!
— А вы, Константин, человек независимый, ни перед кем спины не гнете? Никого не боитесь? А жениться, часом не собираетесь?
— А вот это уже тема для другого разговора.
— Надеюсь, мы к нему еще вернемся?
— Не уверен, — усмехнулся Манцев.
— Почему?
— Потому что это не актуально.
— Вот как?
— Что касается Валеры… Сам он с балкона упал.
— Вот как? Он сам, и Паша сам? — удивился Алексей. — А разве так бывает?
— Мир полон чудес.
— И все они происходят на вашей фирме. Ваши сотрудники что — дипломированные фокусники?
— Все шутите? Это хорошо. Лишь бы не лезли не в свое дело.
— А как же добро, которое дала мне Ирина Сергеевна на частное расследование?
— А в вашем расследовании отпала необходимость. За отсутствием лидеров враждующие стороны примирились, компромисс найден, рабочие места освободились, передел власти пройдет к взаимному удовольствию оставшихся.
— Вот как? А что с двумя трупами?
— Потерпите, Алексей Алексеевич. Все выяснится.
В этот момент, словно в ответ на его слова, в холле, наконец, появилась и Серебрякова. Алексей удивился: неужели она столько времени одевалась? Крики в холле давно должны были разбудить Ирину Сергеевну. Как и прочих.
Серебрякова замерла в проеме, глядя на тело Валерия Иванова, и, едва шевеля губами, спросила:
— Что случилось?
— То, что и должно было случиться. Теперь все на своих местах, — успокоил ее Алексей.
— Вы, должно быть, шутите? — с недоумением посмотрела на него Серебрякова. — Валерий, он…
— Умер.
— Боже! Я…
— Вам плохо?
— Я, пожалуй, пойду к себе…
— Я вас провожу.
Манцев вновь усмехнулся. «Зря стараешься», — понял Алексей. Что, вдова ничего не скажет? Он поддержал Ирину Сергеевну под локоток. Она неуверенной походкой шла по коридору.
— Прошу, — сказал он, распахивая дверь ее люкса.
Серебрякова сразу же направилась к кровати. Лицо у нее было бледное, под глазами темные круги.
— Вы плохо себя чувствуете? — участливо поинтересовался Алексей.
— Да, мигрень замучила, — и Ирина Сергеевна привалилась к стене, подложив под спину подушку. Потом пальцами стала растирать виски.