Впустив Виолу, я вернулась за швейную машинку. Раздевшись, она прошла в комнату и устало опустилась в кресло. Несколько минут молча смотрела, как я шью. Потом зевнула:
— Ты не хочешь спросить, где я была?
— Нет, не хочу.
Мой взгляд не отрывался от пододеяльника. Мы еще несколько минут помолчали.
— Я есть хочу! — заявила Виола.
По идее я должна была разозлиться. Не понимаю, почему в такие моменты у меня пропадает всякая способность к сопротивлению? Но мне во что бы то ни стало надо ее накормить. Причем не абы как, а вкусно. Она же такая лакомка, эта Виола!
И я оставила шитье и отправилась на кухню. Пока занималась ужином, Фиалка что-то напевала, и, судя по всему, настроение у нее было прекрасное. Хоть бы помогла мне порезать овощи в салат! Так нет же! Ждет. Просто ждет.
— Ну почему ты не можешь готовить? — не выдержала я. — Почему бы тебе, например, не пожарить мясо? Это же так просто!
— А зачем? — удивилась Фиалка. — Для этого у меня есть ты!
Ах, так! Она честно распределила обязанности! Честно, как ей кажется! Красавице Виоле — постельные утехи, а Глупой Пучеглазой Лягушке — кухня, магазины, уборка и так далее. И это называется честно!
— А не хочешь ли поменяться? — разозлилась я.
Фиалка расхохоталась:
— Ты? Хочешь со мной поменяться? Ты, которая целый месяц ходит в спортклуб для того, чтобы просто сидеть в уголочке? В то время как у меня потрясающие успехи! Нет, милая, каждый должен заниматься своим делом.
И мне ничего не оставалось, как продолжить возиться с ужином. Но, сказать по правде, я уже начинала потихоньку ее ненавидеть. Я уже не хотела быть такой. Во всяком случае не до конца. Многое в Фиалке мне не нравилось.
А поздно вечером:… О! Она разозлила меня так, что я чуть не вышвырнула ее вон из своей квартиры! Я подкараулила Виолу, когда она выходила из ванной. Первым делом лучшая подруга потянулась к выключателю. Свет погас, и она направилась к постели. Нежно зашуршал шелк. Она скинула пеньюар и потянулась к Леночкиной ночной рубашке, состоящей, казалось, из одних только кружев. Дня два назад Виола откопала ее в недрах платяного шкафа и теперь только в этом безобразии и спала. И тут…
Я щелкнула выключателем. Дверца шкафа была открыта, а на ней висело большое прямоугольное зеркало. Ну, вы знаете эти старые платяные шкафы. И в зеркале отразилась ее красивая, нервная спина, которая за последний месяц обросла мышцами и стала еще красивей. Так вот, на этой спине…
— Выключи! — взвизгнула Фиалка. — Немедленно выключи!
И прежде чем она успела нырнуть под одеяло, я разглядела на ее правом плече синюю татуировку. Разумеется, вы уже догадались, что это была за татуировка. Синий скорпион! Виола успела-таки подлизаться к Большой Махе! Сегодня эта дрянь пошла туда, к ней, и сделала татуировку! Или она сделала это раньше? Нет, сегодня! Пока я сидела за швейной машинкой! Она украла у меня дружбу Большой Махи! О, какая же дрянь!