Встала она рано и начала работать. Слова Дере не давали покоя. Она придирчиво осмотрела скульптуру. С чего Алик решил, что это кич? Из-за рук, которые и в самом деле слишком уж длинны? Что хорошо для Лимбо, плохо для Сеси. Она принялась переделывать. Увлеклась и не заметила, как наступило время обеда. Сеси несколько раз заглядывал в мастерскую, но она не реагировала. Наконец он не выдержал.
— Ева, а как насчет обеда?
— Что? — спросила она, не оборачиваясь.
— Я кушать хочу!
— Вон!
В него полетел ботинок. Лепила она в тяжелой обуви на плоской подошве, да и одета была в бесформенный холщовый комбинезон. «Как мужик», — хмыкал Дере. Сеси ловко увернулся от летящего снаряда и исчез. Оставшись в одном башмаке, Маргарита Мун продолжала увлеченно работать. Ей хотелось переделать все немедленно. Чтобы, увидев скульптуру вновь, Дере поменял свое мнение.
— Вот так, Алик. Вот так, — бормотала она, заглаживая неровности.
Эскиз был из глины, привычной с детства — с ее влажной фактурой. Появилась идея, и она решила проверить: а вдруг пойдет? А тогда уже можно будет перенести на твердый материал. И вдруг спохватилась. Что это у него с лицом? Не может быть!
На лице Сеси с тонкими полудетскими чертами красовался мясистый нос Альберта Дере. Она со злостью ударила кулаком, превратив лицо в лепешку. Твою мать!
— Сеси!
Никакого ответа.
— Сеси! — крикнула она еще раз.
Потом схватила тряпку. Вытирая руки, выглянула в холл. Где он шатается, когда так нужен ей? Черт возьми! Вот к чему приводит отсутствие натуры! Надев второй ботинок, она прошла на кухню. Никого. Маргарита начала злиться.
Сеси она нашла в саду. Он лежал в гамаке и дулся. Рядом, на траве, валялся глянцевый журнал. Машинально она отметила, что на обложке красуется грудастая девица в неглиже. Журнал для мужчин.
— В чем дело, Сеси? — раздраженно сказала она. — Я не могу до тебя докричаться!
— Ты сама меня прогнала.
— Потому что ты мешал мне работать.
— А ботинок — это обязательно?
— Ну, извини. — Она взъерошила его волосы. -Пойдем.
— Куда? — спросил Сеси, выбираясь из гамака.
— Работать! — И она широко зашагала к крыльцу.
— Неплохо было бы поесть для начала, — пробурчал он ей в спину.
— Мне некогда. Есть суп — разогрей.
— Я привык, чтобы обо мне заботились.
— Вот как? — Она обернулась. Стараясь держать себя в руках, сказала: — Я могу делать это только в свободное от работы время.
— А когда оно наступит?
— Видишь ли, скульптура не совсем получается…
— Я виноват?
— Хватит препираться! — не выдержала она. -Ведешь себя как ребенок! В конце концов…
— Кто это? — Он ткнул пальцем в сторону ворот.