Вдруг Давид дернулся.
— Что такое? — заволновалась она.
— Голубоглазый юноша идет к гаражу. Остановить?
— Не надо.
Неужели Сеси решил уехать? Она ясно сказала: не держу. Остановить?
— Что там, Давид?
— Вывел из гаража машину, отпирает ворота.
— Вещи при нем есть?
— Вещей не вижу.
Может, Сеси, как благородный человек, решил уйти с одной зубной щеткой в кармане? А как же тогда машина? Ее подарок?
— Остановить?
— Не надо.
Давид решительно направился к ней.
— Я же вижу, как вы страдаете.
— Нет!
— Я его верну.
— Нет. Это не входит в твои обязанности.
Она закрыла глаза. Чтобы не видеть. Но уши зажать не могла. У нее была только одна здоровая рука. И она бы все равно слышала. Как Сеси выезжает за ворота. Как гремит замком. Слух обострился до предела. Хлопнула дверца машины. Вновь заработал мотор. Все.
— Что ж вы с собой делаете!
— Это не любовь. Это только… воспоминания. Он свободен.
К ней почти бежал Альберт Валерианович Дере.
— А щенок уехал! Сбежал! — с торжеством сказал он. — А твой телохранитель это допустил!
— Алик, тебе не надоело кляузничать?
— Только я у тебя есть! Я тебя никогда не предам!
— Да замолчишь ты наконец?! Я никого не хочу видеть! Никого!
Она вскочила.
— Плечо! — хором сказали мужчины. — Осторожнее!
Она бежала к дому, не обращая внимания на их крики. Вот и все. Сеси уехал. Обиделся. Вот все и решилось. Что она сделала не так? Захотела — приблизила, захотела — оттолкнула. Мы, Маргарита Мун, Ее Королевское Величество!
— Все кончено, — сказала она, рухнув на широкую кровать в спальне.
Но на самом деле все еще только начиналось.
Через час к ней в спальню заглянул Дере и мрачно сообщил:
— Дуся, наши запасы кончаются. Холодильник пуст. Но, похоже, до этого, кроме меня, никому нет дела!
— Ну так съезди в магазин! — раздраженно сказала она.
— А тебя на кого оставить?
— Здесь Давид!
— Я вижу, ему ты доверяешь больше, чем мне, -с обидой сказал Альберт Валерианович.
— Кстати, спроси у него еще, что купить. Это ведь он кашеварит.
— Может, мне у него и разрешения спросить? Мол, можно ли временно отлучиться с территории?
— Алик, закрой дверь! Я хочу побыть одна.
Дере повиновался. Она слышала, как муж спускается по лестнице. Потом голоса за окном. Все-таки консультируется с Давидом. Заработал мотор. Машина Дере стояла на улице, из-за чего тот все время ругался. Почему, мол, щенок держит свой «Опель» в гараже, а хозяин свою машину оставляет под открытым небом? Теперь справедливость будет восстановлена. Алик получит место в гараже. Как-он, должно быть, счастлив! Она слышала, как Давид закрывает ворота.