— Что это?
На Ленечкиной шее висела очень широкая и литая золотая цепочка. Люда только сейчас обратила на нее внимание. Раньше этой цепочки не было.
— Мешает? Сейчас сниму, — поспешно сказал он.
— Подожди. — Она остановила его руку, расстегивающую замочек, и вдруг отодвинулась. Перевела дыхание, спросила: — Ты зачем пришел?
— Он же не приехал.
— Ну и что? Ты думаешь, я из-за него? Что я его боюсь, что ли?
— Ничего я не думаю! Я люблю вас, неужели не понятно?
Она растерялась и, не зная, что сказать, тронула пальцем золотую цепочку у него на шее:
— Ты стал себе такие дорогие вещи покупать?
— Подарили, — неохотно сказал Леня.
— Подарили? Кто?
Он не ответил, снова попытался неумело ее обнять. Но наваждение уже прошло, потому что не было ни прежней Милы, ни теплого июня, ни Глебушки. Этот мальчик был совсем другим, и Люда вдруг поняла, что и любовь его придуманная. Он просто пытался сделать свой пропуск в рай из временного постоянным.
— Послушай, давай подождем с этим, — отстранилась она.
— Почему? — Все то же недоумение в глазах. Почему это взгляд его так изменился? Она и не заметила, когда из него исчезла прежняя детская наивность.
— Я… Мне надо поговорить с мужем.
— Разве ты ничего про него не знаешь?
Он развалился на кровати уже по-хозяйски, и Люда почувствовала неприязнь. Ведь Валентин ее предупреждал! Сама виновата: заигралась. Придумала себе утешение в одиночестве. Теперь надо выкручиваться.
— Про его нетрадиционные наклонности? Конечно, знаю. Просто я не могу так сразу.
— Сразу?!
— Иди к себе.
— Я тебе не нравлюсь? Тогда зачем все эти подарки, обещания? Зачем мы сюда каждый раз вдвоем приезжаем?
— Тебе не обязательно за это изображать, будто ты меня любишь.
— Да? Изображать?
Он вскочил. Кажется, разозлился. Дверь громко хлопнула, и Люда с облегчением нырнула под спасительное одеяло. Вот и поговорили. Интересно, как они утром будут смотреть друг другу в глаза?
…А утром, спустившись вниз, на террасу, она поняла, что Леня уехал. В доме было пусто, его спортивная сумка исчезла, на столе стояла одинокая фарфоровая чашка с остатками кофе. Люда машинально помыла ее и вышла на крыльцо, прислушиваясь к звукам, наполнявшим хмурое августовское утро. Вдруг хлопнет калитка? Он может и передумать. Вернется или нет?
Калитка хлопнула, и она вздрогнула. Неужели? Но это был Якушев. Не поздоровавшись с ней, муж начал отпирать ворота, чтобы загнать на участок свою машину. Люда так и стояла на крыльце, пока он не подошел и не буркнул:
— Привет. Одна? Что так?
Она сразу почувствовала в его тоне издевку. И как победно Якушев смотрит ей в лицо! Как будто собрался сейчас же выставить жену из дома!