Зиновий Петрович этого очень не хотел, поэтому связался. Дальше его попросили приехать на встречу VIP кабинку московского банного комплекса. Приехать одному без охраны. Зиновий Петрович не спал всю ночь, приехать решился, но с толпой охранников, которые усиленно изображали празднопарящихся граждан. Никто на встречу не пришел. Но на следующий день, Шурупаеву пришло сообщение о том, что нарушать договоренности это нехорошо и что если сегодня он не приедет к 16.00 на квартиру по такому-то адресу, у его "тайных благодетелей" лопнет терпение и завтрашнее утро он радостно начнет с переезда. В тюремную камеру. Шурупаев до утра пил водку, проспал дома до обеда и с красными глазами поехал на встречу.
Как и было обещано, дверь в квартиру была открыта. Посреди комнаты стоял стол и два стула, окна были плотно зашторены. На столе лежала записка с единственным крупным словом: "Жди". Зиновий Петрович, сначала было возмутился. Ему, не последнему человеку в стране отдают приказы как какой-нибудь собаке! Но потом он почувствовал, как кайло стало снова материализовываться в его руке, горестно выдохнул и уселся на один из стульев.
Через 15 минут входная дверь хлопнула и в комнате появился невысокий крепыш, с грудью как бочка, светлыми волосами и синими холодными глазами. На его лице играла легкая улыбка. Кошки в душе Шурупаева приняли валерьянки и стали драть его изнутри с удесятеренной силой. Крепыш поздоровался и, не дожидаясь ответа от Зиновия Петровича, стал рассказывать такие детали о продуктовых махинациях, о которых и сам Шурупаев начал было забывать. Потом, он еще раз пронзил Шурупаева своим холодным взглядом и спросил:
— Зиновий Петрович, надеюсь теперь у вас не осталось глупых надежд, на то, что мы не сможем вас утопить в 24 часа?
У Шурупаева их не осталось. Он сидел на стуле, вперив взгляд в пол, покачиваясь и беспрестанно бормоча: "Что же делать? Что же со мной будет?". Он весь взмок и беспрестанно утирал пот. Глеб, а это синеглазым крепышом был именно он, дал побыть Шурупаеву в прострации минуты две. Потом залепил вороватому министру пощечину и, обратив, таким образом, внимание на себя продолжил:
— Все что с вами теперь будет Зиновий Петрович, зависит от вас самого. Вариант номер раз, вы сейчас отвергаете мое предложение, выходите на улицу и мы больше с вами никогда не встречаемся. Итоги этого варианта плачевны. Вас все-таки не расстреляют. Это было бы слишком мягко. По настоянию "шефов" вас отправят на урановые рудники. Там вы тоже умрете, но гораздо более болезненно и гораздо более медленно. Вариант два, вы сейчас меня внимательно выслушиваете, радостно киваете головой, и мы начинаем с вами сотрудничать. Называть меня "спаситель" или "отец родной" в этом случае не обязательно. Надо просто четко выполнять все мои инструкции…