— Да, у вас тут такая красотища. Глаз не оторвать. А еще люди какие, сплошь все знаменитости. Да еще тут у вас и премьер ужинает. Самуил Яковлевич, у вас не ресторан, а просто дворец какой-то! — Выпалила практически все одним разом Олеся.
— Ой, да я вас умоляю, где вы тут можете видеть роскошь? У меня тут все очень скромно. Я сам не понимаю, почему в мой дешевый кабак так любят забредать знаменитости.
— Отказ от похвалы означает желание быть похваленным дважды! — Со смехом вставил Дима.
— Олесенька, а кто это милый юноша? — Спросил Кац, вопросительно поглядев на Диму.
— Ой, извините, я тут на ваш "дешевый кабак" окончательно засмотрелась и забыла вас представить. Это, Дима — мой жених. А это Самуил Яковлевич… он… эммм…мой… эммм… наш…
— Друг! — Закончил мучения Олеси с определением кем он ей приходиться, Кац. — Рад Олесенька, что ваш молодой человек не только мил, но и обнадеживающе умен. Не каждый в наше время знает слова Ларошфуко. Однако, молодые люди, я вас вынужден покинуть. Пойду, узнаю, понравился ли мой новый суп главе правительства. Надеюсь увидеть вас здесь еще раз.
Когда Кац подходил к столику премьера, "безмерно счастливая" Разумовская отчитывала официанта:
— Ты что принес?! Я просила карпаччо. А у меня на блюде лежат просто куски сырой рыбы. Ты знаешь, что такое карпаччо? А ваш шеф-повар точно знает? Сомневаюсь! Быстро отнеси назад и попроси, чтобы блюдо делал нормальный европейский повар, а не из Рязани. А эту строганину жрите сами. И позови сюда…
— Мадам, никого звать не надо, все кто вам может понадобиться уже тут. — Возник за спиной у Разумовской Кац. И уже обращаясь к официанту, он продолжил. — Карпаччо пусть готовит Франческо. И скажи ему, что я сам проверю, как оно будет приготовлено.
— Вот так лучше, — надула губки Разумовская, — что у вас за ресторан такой. Без вмешательства владельца не могут приготовить простейшего блюда.
— Елена Константиновна, сейчас очень сложно найти хорошего повара…
— А почему это должно волновать ваших посетителей — открылись, будьте любезны кормить нас. И не перевешивать своих проблем по поиску работников!
— Хорошо, Елена Константиновна, мы исправимся. И как только исправимся, я вас тут же попрошу заехать и отведать наше карпаччо. Оно будет лучшим в Москве! — Извиняющимся тоном сказал Кац. И наклонившись к уху Вертушинского, тихо прошептал уже совсем другим тоном. — Коленька, ну-ка быстро усмирил свою истеричку. А то столоваться будете в кремлевском буфете. Вокруг толпы народа сидят и наблюдают ее истерики, тебе оно для имиджа надо?