Серый прекрасно понимал Диму. И не мешая тому разобраться в себе, тоже молчал всю дорогу до машины. Когда они сделали единственный привал, Дима достал свой фотоаппарат и рассматривал снимки комплекса, словно пытаясь убедиться в его реальности еще раз. Склады были на месте, и по вздоху Димы было непонятно, радует ли это его или огорчает.
Говорить Дима смог лишь сев в машину и хлопнув дверью. Завел и тронулся. Потом глянул на Серого абсолютно отсутствующим взглядом и спросил:
— А как вы вообще там оказались? Ну, в тюрьме этой.
— Это не тюрьма, это лагерь для списанных. И Михалыч тебе уже сто раз сказал, политические мы. Преступники мы, понимаешь?
— Но вы же никого не убили? Не украли ничего, ведь так? А инакомыслие у нас осуждается, но не преследуется.
— Это ты так думаешь.
— Значит вы товарищи по борьбе?
— Мы товарищи по побегу. Мы анархисты вообще не признаем Народную партию, ну то есть, считаем, что это все сопли. Изменить уже все равно ничего нельзя, можно только бороться.
— Как-то странно получается, бороться, зная, что все равно нельзя ничего изменить. Бессмыслица какая-то.
— Согласен. — Неожиданно спокойно согласился Серый. — Зато очень даже по-русски. Вот ты, небось, тысячу раз уже каялся, что ты русский?
— Ну, каялся. И что? Все каются. Как без этого? — Дима не понимал, причем здесь вообще покаяние.
— Все каются. А я нет. — Рассмеялся Серый. Причем рассмеялся очень по-доброму, что не подходило к его суровому образу. Диме стало интересно, почему Серый не кается и он осторожно спросил его об этом:
— А почему не каешься-то?
— А с хера?
— Ну…
И тут Дима впервые понял всю бессмысленность объяснения. Серому было все равно, что скажет Дима. Он так искренне и по-детски смеялся, что чтобы ни сказал Дима, это только добавило бы задора смеху Серого. Но Дима был не лыком шит и хотел с достоинством выйти из ситуации, потому продолжил допрос:
— Ну ладно, почему вас замели, я понял. А сюда как попали?
— В лотерею выиграли.
— Не понял.
— Да что непонятного? Повезло и все тут.
— Повезло?
— Ну да. Система трудовых лагерей включает несколько заводов по производству говнокаши.
— Чего?
— Говнокаши. Это мы так ваши американские завтраки и ужины называем. И я скажу, это еще комплимент. Так вот еще есть лагеря в Сибири, там лес рубят. И на урановых рудниках есть.
— Как на рудниках?
Перебил Серого Дима.
— Там ведь только роботов используют.
— Хероботов. Зеки там. Короче, есть определенный лимит на укомплектование всех перечисленных производств. Когда после пересылки "списанных" осматривают на этапе, самых сильных отбирают и распределяют. Остальных в расход.