Молодой человек, находившийся в самом конце комнаты, поманил их к себе.
— Увы, ему не лучше, — проговорил он вполголоса. — Лорд хочет видеть ее немедленно.
Он отдернул гобелен на стене и распахнул узенькую арочную дверь. Стражник отпустил Элис и сунул узел ей в руки. Она застыла в нерешительности, не зная, что делать дальше.
— Ну, чего стоишь? — обратился к ней молодой человек.
Но девушка все не решалась двинуться с места. Тогда солдат подтолкнул ее вперед. Стараясь не потерять равновесие, она сделала шаг, и еще один; спотыкаясь, она кое-как проковыляла мимо мужчин, провожающих ее взглядами. За узкой дверью оказалась каменная лестница, освещаемая одним-единственным еле горящим факелом. В конце пролета Элис увидела небольшую деревянную дверь; едва она поднялась по ступеням, как дверь медленно отворилась.
Темное помещение освещали только пламя камина и слабый огонек восковой свечки на сундуке. Закругляющиеся стены башенной комнаты были завешаны гобеленами. Перед камином — тяжелый резной деревянный стул, возле него — табуреточка для ног. Под застекленным окном, смотрящим во двор замка, находился небольшой круглый столик. В углу — два деревянных сундука для одежды и буфет, в котором стояли кувшин с вином и бокал; Элис отметила очень красивую форму бокала и поняла, что, невзирая на страх, не утратила наблюдательности. У дальней стенки располагалась небольшая высокая кровать, задрапированная занавесками, расшитыми богатыми узорами.
В изголовье кровати девушка увидела крошечного человечка, ростом не более ребенка. Он глаз не сводил с гостьи, непрерывно поглаживая рукой подушку, где покоилась голова человека с исхудалым, изможденным болезнью и страданием лицом, желтым, как осенний березовый лист. Но черные глаза, когда над ними поднялись тяжелые веки, смотрели ярко и весело, сверкали, как у старого сокола.
— Ты, что ли, знахарка? — спросил он.
— Я мало что умею, — тут же стала оправдываться Элис. — И мало чему училась. Вам надо послать за кем-то более опытным и знающим, аптекарем или даже брадобреем. Вам нужен настоящий врач.
— И он будет ставить мне банки, пока я не помру, — медленно произнес больной. — Своими банками меня чуть в могилу не свели. Пока я не выгнал всех вон, они как один твердили, что ничего больше не могут. Довели меня до полусмерти! Но я не помру. Мне пока рано помирать. У меня есть еще дела на этом свете, слышишь, девка? И ты спасешь меня, правда?
— Попробую, — согласилась Элис.
Ей очень хотелось отказаться, но она вовремя прикусила язык. Она повернулась к камину, при свете огня положила на пол узел, собранный Морой, развязала его, расправила платок и разложила в порядке все, что там было. Карлик протопал к ней и присел рядом на корточки, при этом его голова не доставала ей даже до плеча.