— Пиши: «Джон Тиммс», — продиктовал лорд Хью, ткнув пальцем в нужную строчку.
Элис послушно записала. В книге уже имелась длинная колонка имен, рядом графы: возраст, род занятий, предъявленное обвинение, вердикт о виновности или невиновности и приговор. В большинстве случаев вердикт был «виновен»: лорд Хью был не из тех, кто позволит обвиняемому пользоваться неясностями в деле или недостатком улик.
— «Отлынивал от упражнений в стрельбе из лука», — прочитал лорд Хью по мятой бумажке, стопка которых лежала перед ним на столе.
— Виноват, — отозвался Джон Тиммс. — Я очень сожалею. Но у нас плохо пошли дела, и у меня совсем не было времени, и у сына не было времени, и у подмастерьев тоже не было времени.
Милорд Хью сверкнул на него глазами.
— А если у меня не будет времени содержать солдат, а на нас нападут шотландцы, или французы объявят войну, или вторгнутся эти чертовы испанцы, что тогда? — прогремел он. — Штраф три шиллинга. И смотри больше так не делай, все должны исполнять свой долг.
Элис быстро записала вердикт и приговор.
Потом было дело об украденной свинье, как и предполагал старый лорд. Обвиняемая, Элизабет Шор, утверждала, что свинья постоянно забиралась к ней во двор, поедала куриный корм и таким образом все лето бесплатно питалась за ее счет. Истец же заявлял, что обвиняемая нарочно приманивала животное. Его светлость минуту послушал их препирательства, хлопнул ладонью по столу и велел в дальнейшем кормить свинью вместе, а когда придет время — заколоть и поделить: три четверти отдать владельцу, остальное — Элизабет Шор.
Следующим был человек, который не поддерживал дороги в должном порядке, потом — обвиняемый в краже, далее женщина, уличенная в клевете, затем торговец, продававший товары низкого качества, и наконец человек, которого обвиняли в развязывании драки. Элис записывала имена и все прочее, люди входили и уходили, лорд Хью держал их недолго и каждого одаривал справедливым вердиктом.
— Это все? — спросил он, когда наступил небольшой перерыв в слушаниях.
К столу шагнул судебный пристав.
— Рядовых дел больше нет, милорд, — ответил он. — Но мне неизвестно, собирается ли отец Стефан заслушать сегодня дело пожилой женщины из Боуэса.
Элис подняла голову.
— Пошлите кого-нибудь к нему и выясните, — раздраженно распорядился лорд Хью. — Если он колеблется, старуху лучше отпустить. Не стоит подвергать ее преследованию из-за какого-то крючкотворства.
Элис снова склонила голову к книге. Бумага казалась ей очень уж белой, буквы на ней — слишком черными и колючими. Подавив лучик надежды, она крепко сжала губы, чтобы не шевелились, когда она будет тихо молиться за матушку неведомым богам.