— Да я и есть партизан, — согласился Михаил. — У штрафника прав меньше, чем у любого бойца строевой части.
— Сами виноваты – и ты, и я, — то ли только для себя, то ли еще и для Михаила рассудил Василий. — Потому – «неча на зеркало пенять, коли рожа крива».
Михаил, безразлично махнув рукой, улегся на траву под крыло биплана. После ночных полетов хотелось одного – спать, а еще обида какая-то в душе свербела после встречи с женщинами-летчицами. Ему ведь просто поговорить с ними хотелось, женского общения не хватало. «Да черт с ними! Мне уже недолго в штрафниках летать», — подумал Михаил и уснул.
Проснувшись, он сходил в столовую вместе с Василием поужинать. Обеденные столы для штрафников стояли в столовой отдельно от остальных.
На стоянке их встретил механик и доложил о готовности самолета к вылету. Экипажу уже стало известно, что необходимо было уничтожить населенный пункт со скоплением живой силы и техники врага, причем основная роль отводилась женским эскадрильям.
Небо быстро темнело. Сначала взлетели обе женские эскадрильи, потом черед дошел и до штрафников.
Летели поодиночке – какой групповой полет может быть ночью? Столкнуться можно в два счета. Ведь зажигать аэронавигационные огни нельзя – с земли обстреляют.
Передовую прошли на высоте триста метров.
Михаил, уловив сигнал штурмана, поднес к уху резиновый шланг переговорного устройства и услышал его голос:
— Держи курс двести восемьдесят пять градусов.
Михаил плавненько довернул вправо. Километров через десять-пятнадцать показалась цель. Собственно, курс теперь виден и так, поскольку населенный пункт горел – женские эскадрильи отбомбились по нему раньше.
— Так держи и снижайся!
Михаил сбросил газ, самолет планировал на цель. Летучесть у тихоходного биплана по сравнению с Яком была просто феноменальной. Выключи мотор у Яка – и он почти камнем падает. Здесь же Михаил убрал газ до минимума, а самолетик высоту лишь едва потерял, и теперь перед целью высота была чуть больше двухсот метров.
— Три градуса влево! — Это штурман корректирует курс. И самолетик сразу «вспухает», полегчав от сброшенных бомб.
Михаил сразу дал газ и взял ручку управления на себя, набирая высоту. Вираж вправо – пора уходить на свой аэродром. Задача выполнена. Уж куда они попали, а куда не попали – неизвестно, но внизу – в селе, занятом немцами, — горят избы, боевая техника. Запах дыма чувствуется даже на высоте.
Но и немцы в долгу не оставались: стреляли в небо из пулеметов и автоматов. Прожекторов не было, звук слабенького мотора У-2 тоже невозможно было услышать за разрывами бомб и гулом огня. Потому они и стреляли наугад.