– Галина Анатольевна, я устала. – Девушка свободной рукой поправила короткую прическу. – Он последнюю неделю каждый день еле в дверь попадает. – Она заплакала.
– Ну-ну, Мариночка, успокойся. Хочешь, я с ним поговорю? – Женщина выдержала паузу, будто ожидала ответа. – Эх, была бы жива его мама! При ней он себе такого не позволил бы… Давай, я с ним поговорю.
– Нет, что вы. Спасибо большое, но я думаю, он сам должен понять.
В кроватке у дивана зашевелился ребенок. Девушка подошла, поправила соску.
– Надеюсь, он все поймет сам.
Но когда Иван вошел в квартиру, женщины увидели, что он ничего не поймет. По крайней мере сегодня.
Иван буквально ввалился через порог.
– Ванюша! Что-то ты уставший какой-то… Иди, ложись спать. – Женщина встала с дивана и подмигнула Марине.
– А, теть Галя! На девочку мою пришли посмотреть?
– Да, Ванюш. Теперь у тебя их две. Поберег бы ты их.
Иван, шатаясь, подошел к детской кроватке. Поагукал и, блаженно улыбаясь, плюхнулся на диван.
– Теть Галя, я все, завязал. Давай с тобой выпьем, и все.
– Нет уж, сынок. Я никогда эту гадость в рот не брала. Да и мужик мой, как в начале 90-х бросил, так и по сей день… Тьфу-тьфу-тьфу!
– Да ладно тебе, теть Галь. Давай за дочурку мою.
– Я сказала: нет!
– Ну, нет так нет. – Иван развел руками и откинулся на спинку дивана.
– Ладно, пойду я. Мариночка, укладывай своего ненаглядного. – Галина Анатольевна погладила девушку по руке, улыбнулась. – Все будет хорошо.
Марина вздохнула и тоже улыбнулась в ответ:
– По-другому и быть не должно.
В темноте раздался плач ребенка. Ваня всхрапнул и повернулся на другой бок. Марина встала и включила ночник – желтую звезду на четырех батарейках.
– Ну что ты, малышка. Аня, Анечка. – Она взяла дочку на руки, и девочка рефлекторно начала искать ртом материнскую грудь. – Проголодалась, моя маленькая. – Марина села на край дивана, скинула с плеча бретельку ночной рубашки, обнажив налитую грудь. Направила сосок девочке в рот и слегка надавила. Ребенок схватил губами материнскую плоть и начал жадно сосать, а наевшись, снова заснул.
Марина встала и хотела уже положить девочку в детскую кроватку, но передумала. Еще придется вставать, а так они втроем замечательно разместятся на диване.
Она положила дочку посередине и через пять минут уже спала.
Ей приснились похороны. Но она почему-то веселилась, просто сияла. Во сне Марина не видела ни гроба, ни покойника. Не было даже провожающих в последний путь. Но она точно знала, что находится на похоронах. Странная тишина… Вдруг девушка услышала то, что являлось неотъемлемой частью траурного шествия. Тихий плач по нарастающей превращался в вой профессиональной плакальщицы. Марина повернулась. Никого. Когда вой усилился, она проснулась.