Если для Жанны видение закончилось приветом от отчима, то для Василия они, эти видения, набирали новый оборот. К одноглазому присоединился другой, с перерезанным горлом. Из стены вышел мальчишка лет четырнадцати с петлей на шее. На синюшном лице появилась ухмылка.
Вася понимал, что его собутыльники не видят «гостей», но все-таки заорал:
– Что, твари?! Моя очередь?
– О-о-о, Сириусу не наливать!
Вася повернул голову в сторону Юли. Мертвецы были везде, но за Юлей стоял самый страшный. Лицо опухшее, а через весь лоб и левую щеку проходил глубокий рубец. Он тоже улыбался.
Призраки подходили к нему со всех сторон. Вася вцепился в столик, приподнял его и со всей силой швырнул в стену. Федор едва успел подхватить со стола вторую бутылку водки.
Хозяйка квартиры и Жанна испуганно смотрели на Василия. Один только Федор выглядел довольным собственной ловкостью и с улыбкой поглядывал на спасенную бутылку.
Вася уже не соображал, что делает. Он начал метаться по комнате, размахивая руками, потом выбежал в коридор, перевернул вешалку, залетел в туалет и там затих.
Сидя на унитазе и глядя на дверь, Вася понимал, чем вся эта беготня закончится. Ведь именно к этому они его и готовили. Всю эту проклятую неделю.
Он знал, что это конец.
Сквозь дверь просунулась морда твари с глубоким рубцом поперек лба и щеки. Мертвец пробежался взглядом по Василию, усмехнулся и исчез. Васю трясло, он пытался чуть ли не вжаться в стену. Из комнаты слышались голоса женщин и Федора. Перебивая друг друга, они о чем-то спорили.
На том месте, где минуту назад была голова мертвеца, появилось другое, не менее устрашающее лицо. Призрак снял со своей шеи петлю и протянул ее Василию. После некоторого раздумья тот взял веревку. Мертвец удовлетворенно кивнул и скрылся за дверью.
Вася встал, осмотрелся, словно примеряясь, поднял руку с петлей и тут увидел, что держит в руках собственный ремень.
«А какая, к хренам, разница? Все одно!»
Он затянул один конец ремня на вентиле под потолком и надел петлю на шею. В дверь постучали. Слегка.
– Васька, открывай! – потребовала Юля.
Потом раздались сильные удары.
«Шпингалет не выдержит, – подумал Василий. – Все одно!» И начал медленно оседать. Странно, но боли он почти не чувствовал. Водка – хорошее обезболивающее. В глазах еще больше потемнело, и, перед тем как полностью отключиться, Вася услышал на фоне истерического крика Жанны голос Юльки:
– Вот сука! Не мог в другом месте повеситься!
Все одно!
Закончив писать, Дима отбросил ручку. Пробежал глазами по своему творению, аккуратно сложил листок и засунул в карман. Мама все поймет. Ему хотелось, чтобы она поняла его.