— Ша, погорячилась… А вы тоже хороши, чуть шо не так, сразу дура! Проснулись бы вы в голом виде, на груди знакомого мужчины, таки послушала б я, как вы завизжали…
— Извинения принимаются.
— Какие извинения?!
— Всё, проехали, не начинай сначала. — Притормозивший казак всё ещё не мог вытряхнуть из головы картинку, нарисованную шустрой иудейкой — он, традиционный гетеросексуал, просыпается на груди какого-то знакомого мужчины. Хотя знакомого — это ещё ничего, незнакомого было бы хуже… Впрочем, и на груди знакомого проснуться всё равно невеликая радость…
— Где мы? — Израильская военнослужащая заинтересованно обвела взглядом небольшую уютную комнатку.
Всё белое, стерильное, похожее на номер в отеле, но как-то более ухоженно, что ли… Кружевное бельё на полутораспальной кровати, столик с фруктами, неоткупоренная бутылка вина в ведёрке со льдом. Окон нет, зато на стене милый гобеленчик с двумя лебедями в пруду — чёрным и белым. Под кроватью эмалированный горшок, а по обе стороны постели одинаковые белые тапочки больничного образца. Чувствовалось, что дизайн наводился впопыхах, но от души и старательно…
— Мы на летающей тарелке, у Дока и Ганса, — безошибочно угадал молодой человек, всегда отличавшийся трезвой логикой.
Его подруга, подумав, кивнула, но строго добавила:
— Таки если эти пушистые недомерки намерены размножать вас мною, как эльфа, я с них поимею не тока моральную компенсацию! Они же нам на корню изрубили основную задачу — кто мне теперь откроет дверь в Рай, если я спала прямо с живым подъесаулом и он щекотил мне усами ухо?! К тому же вся без ничего, один армейский медальон на шее…
— А у меня крест, — как-то сразу заинтересовался казак, присаживаясь на краешек кровати. — Что, серьёзно, больше ничего нет?
— Ваня, фу! Во-первых, резко встаньте, во-вторых, держите подушку крепко обеими руками, шоб не вырвалась! А теперь отойдите и постучите им пяткой в дверь, пусть откроют и вернут нашу одежду. Нет, ко мне поворачиваться не надо! Пятьтесь задом, и стучите, как я вам говорю…
Смутившемуся подъесаулу не оставалось ничего иного, как подчиниться еврейскому диктату. Сама горбоносая воительница лишь раздавала команды, натянув одеяло почти до подбородка. Но тем не менее, совершенно невероятным способом умудряясь выглядеть под ним изумительно соблазнительной. Или у Ивана просто разыгралось воображение, с мужчинами такое периодически бывает…
На стук откликнулись быстро. Не прошло и минуты, как снаружи раздался знакомый топот маленьких ножек, и сияющий новым передничком Ганс поспешил открыть дверь: Выстиранную, высушенную и выглаженную форму двух родов войск он доставил по первому требованию. После чего доложил, что Док желает их видеть в кают-компании, завтрак, обед и ужин (на выбор!) будет сервирован там же. Так не угодно ли «экспериментуемым» пройти? Невольные жертвы науки и прогресса едва не поперхнулись этим словом…