— Неплохое подразделение, — сказал Уинч, пока Стрейндж изучал бумагу. — Не поганая пехтура.
— Пожалуй, это то, что нужно, — отозвался Стрейндж.
Уинч еще раз включил селектор. Писарь принес другую папку, и Уинч просмотрел ее.
— Скоро оно отправляется на учение, в поле. А потом, немного погодя, их перебрасывают в Англию.
— Меня вполне устраивает.
— Дело вкуса. Имущество с собой? — Два вещмешка. Они тут, в этом сарае, который у вас называют канцелярией.
— Надеюсь, не сперли, — неуверенно произнес Уинч, посмотрев через занавешенное окошечко. — Посиди еще, выпей, а я позвоню к тебе в часть. Пусть хоть джип пришлют. Такой важной шишке положена машина.
— Ну удружил, старшой, ну спасибо.
Заговорили о Лэндерсе. Достукался, так ему и надо, считал Уинч.
— По всем швам расползается парень, — говорил он. — Может, увольнение приведет его в чувство. В армии ему нельзя оставаться. Себе еще больше навредит.
И другим покоя не даст. К тому же он сам хотел, чтобы его демобилизовали, — добавил он. — Специально просил ротных офицеров, чтобы они так и писали в своих рапортах.
— Откуда тебе это известно?
— Один из них и сказал. Который в каталажку к нему ходил.
— Это ты хорошо сделал, что соломки парню подложил.
— Что мог, то и сделал. Ну, а у тебя-то как?
— А что у меня?
— Жене-то сказал? Линда знает, какой ты у нас храбрый да принципиальный?
— Ничего я ей не говорил.
— А может, стоит?
— Совсем необязательно.
— Твоя солдатская страховка у нее?
— Да, а что?
— Ты ведь муж ей.
— Муж, если официально, по закону.
— Развода нет, значит, муж. Мне кажется, ты должен известить ее о своих намерениях, чтобы она была в курсе.
— Это уж я сам решу! — отрезал Стрейндж. Потом, почувствовав, что вышло грубо, добавил: — Может, брошу ей открытку перед отъездом.
— Мне кажется, ты должен объясниться с ней. Позвони хотя бы.
— Ни хрена я ей не должен!
— Видишь ли… — начал Уинч, но в этот момент зазвонил телефон. Он снял трубку. — Джип ждет внизу. — Уинч встал и, разведя руками, сказал: — Не знаю, что тебе и сказать. Убей, не знаю.
— Я тоже не знаю. Выходит, два сапога — пара.
— Слушай, забегай в гарнизонный бар. Я там почти каждый вечер бываю, с полшестого — с шести.
Разговор окончился так же, как и с Карреном: они пожали друг другу руки. Оба понимали, что завершается какой-то этап в их жизни. Так же, как понимали это они с Карреном.
Подхватив вещмешки и спускаясь за шофером по лестнице, Стрейндж удивлялся, откуда Уинч знает о его семейных делах. Он и видел-то Линду Сью в последний раз на Оаху, еще перед нападением японцев. А вот все вроде знает.