Я искоса взглянула на него с любопытством, желая знать к чему он клонит, задавая подобный вопрос.
— Нет, не очень. А что?
— Значит, ты не представляла, что с тобой будет через десять или двадцать лет?
— Нет. — В основном потому что никто не знал сколько времени нам отведено. Как правило оборотни жили от стапятидесяти до двухсот лет. А вампиры — вечность, если не убьют. Никто не знал, за каким углом нас поджидает опасность. До сих пор, я развивалась медленнее, чем обычный волк, но в то же время и не отставала на годы от нормы.
Я относилась к вопросу долговечности так же, как к проблеме рождаемости в целом — абсолютно не задумывалась об этом. Вот когда возникнет проблема, тогда и буду думать.
— Выходит, ты не стремишься обзавестись детьми или выйти замуж, или еще к чему-нибудь подобному? — спросил он.
— Конечно, стремлюсь, но еще не пришло время для подобных вещей.
Талон потянулся ко мне, когда я подплыла к нему, подхватил за руку и подтянул к себе. Когда я расположилась у него на коленях, он произнес:
— А если бы пришло?
— Тогда да, детишки и замужество стали бы первостатейной задачей. — Я почувствовала, как вздымается его член, но Талон не предпринял никаких попыток войти в меня. — А что на счет тебя? Не означают ли все эти вопросы, что волк-одиночка всерьез подумывает остепениться в скором времени?
Он рассмеялся:
— Нет, но я хочу сына. Я хочу, чтобы мое имя было передано следующим поколениям.
— Все мужчины хотят сына, но порой им достаются дочери, — усмехнулась я.
— Есть способы, гарантирующие пол.
— Я предпочитаю в этом полагаться на природу. — Хотя, если бы я полагалась на природу, то вообще бы никогда не забеременела.
— Так ты хочешь иметь детей когда-нибудь в будущем?
Я нахмурилась. Разве я только что не ответила на этот вопрос?
— Как уже сказала — хочу. Если встречу нужного мужчину.
— А если не встретишь?
— Не знаю, я задумаюсь об этом, когда придет время.
Его руки скользнули к моим бедрам, приподняв и удерживая меня в таком состояние, он погрузил член глубоко в меня. И, несмотря на то, что порядком затянувшаяся лунная лихорадка частично подготовила меня к вторжению Талона, его продолжительное уклонение от любой формы прелюдии уже начинало раздражать.
О чем я не преминула ему сообщить.
Талон лишь ухмыльнулся:
— Когда полнолуние в разгаре, секс — вот, что значимо, а не прелюдия.
— Может для тебя, это и не имеет значения, но для меня это важно. — Я отняла его руки от моих бедер и, оттолкнувшись, поплыла к центру спа, окатив потоком брызг его лицо.
В его золотистых глазах промелькнуло удивление. Он не ожидал, что я настолько сильна.