— Закрой глаза, — велел Куинн.
Я закрыла глаза и вздохнула от удовольствия, когда он начал разминать свод стопы. Куинн ловко втирал масло в кожу, в воздухе витал насыщенный терпкий аромат корицы, пробуждающий мои чувства почти так же, как нежные и чувственные поглаживания его пальцев. Постепенно, он перешел от стопы к голени, его пальцы плели заклинание, которое привело меня как в состояние возбуждения, так и релаксации.
Закончив с одной ногой, он взялся за другую. Я чуть ли не напевала от удовольствия, всецело наслаждаясь каждым мгновением и каждым нюансом этой чувственной услады.
— Что случилось? — спросил Куинн, легонько проведя пальцем по ссадине, оставленной пулей.
— Один из копов попытался подправить мой зад.
— Очевидно, он не признает совершенство, даже, когда его тыкают в него носом.
— Думаю, копа больше беспокоил тот факт, что его напарник был только что вырублен никчемной бабой.
Куинн сел на меня верхом, его пальцы начали массировать мне спину. Будь я кошкой, я бы замурлыкала.
— Не думаю, что кому-то взбрело бы в голову назвать тебя никчемной бабой.
Словно подчеркивая свое мнение, он скользнул пальцами по моей груди, посылая электрический импульс в каждое нервное окончание.
— Ну и уж точно не амазонка.
Я скорее почувствовала, а не увидела, как он с теплотой улыбнулся.
— Внешне, нет. Но внутри тебя живет воин, рвущийся наружу.
— Никакого воина, просто женщина, готовая постоять за себя и за свою стаю — на добровольной основе.
Пальцы Куинна плели свою волшбу на моей шее и плечах, и к тому времени, когда он закончил, я почти лишилась воли, обмякнув, как тряпичная кукла. И чертовски возбудилась. Когда он слез с меня, я, не сдержавшись, разочарованно вздохнула. Я так надеялась, что он закончит начатое, взяв меня сзади.
— Перевернись, — скомандовал он.
Я перевернулась на спину. Он завел мне руки над головой и привязал свободный конец платья к изголовью кровати. Затем Куинн пересел к моим ногам и начал весь процесс массажа заново, на этот раз неотрывно глядя мне в глаза и проявляя особое внимание и заботу. Достигнув груди, он массировал ее гораздо дольше, чем того требовалось. Массаж был чувственным и эротичным, к тому времени, когда Куинн закончил, меня пробрала дрожь от непреодолимого желания ощутить его глубоко внутри себя.
Но чувственный блеск в его глазах и понимающая улыбка, играющая на сексуальных губах, наводили на мысль, что он не собирается торопиться.
— Теперь, время бросить вызов. — Его низкий баритон прозвучал приглушенно, отозвавшись дрожью во всем моем теле — реакция, не уступающая по сокровенности любому поцелую. — Я собираюсь заставить тебя взывать ко мне, Райли.