Казалось, что-то случилось с Америкой. Я много читал о Советском Союзе, и постепенно пришел к выводу, что большевики нашли ответы по крайней мере на некоторые из тех вопросов, которые американцы задавали друг другу. Я решил поехать в Россию работать, учиться и помогать в строительстве общества, которое, казалось, было по меньшей мере на шаг впереди американского.
Прежде чем отправиться в Россию, я приобрел специальность, послушавшись мудрого родительского совета. Проработав несколько месяцев учеником сварщика на заводе «Дженерал электрик» в Шенектади, я получил удостоверение сварщика. Вооруженный этим удостоверением и рекомендациями Союза металлургов, активным членом которого я был, а также письмами от нескольких моих друзей, я отправился в Берлин, где обратился за разрешением на выдачу мне советской визы.
Около пяти недель я жил у друзей в Веддинге, ходил на коммунистические демонстрации и посещал бурные политические митинги, организованные различными партиями. Дела в Германии шли плохо. Меня потрясло, что тысячи крепких, здоровых мужчин и их семьи живут в Laubenkolonien — немецких Гувервиллях, в то время как целые кварталы многоквартирных домов, где они жили до этого, пустовали. Я был уверен, что в Советском Союзе такое не может происходить. В положенные сроки советская консульская машина выдавила из себя мою визу, и я отправился на поезде в Москву. Десять дней я метался между несколькими советскими организациями, пытаясь договориться об устройстве на работу. Трест сварщиков был бы очень рад предоставить мне работу. Им нужны были сварщики во многих местах. Тем не менее они не могли подписать со мной договор до тех пор, пока отдел виз не дал бы мне разрешение остаться в Советском Союзе в качестве рабочего. А эта последняя организация могла предоставлять такие разрешения только людям, имеющим работу. Ни одна из этих организаций ничего не хотела подтвердить письменно.
В конце концов договоренность была достигнута, и я выехал на поезде, идущем четыре дня до места под названием Магнитогорск, расположенного на восточных склонах Уральских гор.
Я был очень счастлив. В Советском Союзе не было безработицы. Большевики планировали свою экономику и предоставляли молодым людям много возможностей. Более того, им удавалось преодолеть фетишизацию материальных ценностей, которая, как учили меня мои добрые родители, была одним из основных зол нашей американской цивилизации. Я видел, что большинство русских едят только черный хлеб, носят один-единственный костюм до тех пор, пока тот не распадется на части, и пользуются старыми газетами, чтобы писать письма и официальные бумаги, скручивать папиросы, делать конверты, а также при отправлении естественных потребностей.