– В качестве пушечного мяса, – напрямик сказал его молодой дознаватель Иншабель, и мы оба засмеялись.
– Должно же быть что-то… – произнёс я, вынимая свой карманный скоп и пытаясь определить параметры энергетического поля и его спектры. Затем я обратился к одному из арбитров, седеющему участковому командиру, облачённому в защитные доспехи, используемые при подавлении беспорядков:
– Эй, ты!
– Да, инквизитор?
– Как тебя зовут?
– Луклас, сэр.
– Боже-Император милостивый! – вздохнул я, и Робан снова рассмеялся. – Ладно, Неудачник[7], этот дворец находится на территории вашего патрульного участка, не так ли?
– Да, сэр.
– Значит, контроль за уличными системами безопасности вокруг него также осуществляете вы.
– И вновь да, сэр.
– Так, значит, просто для соблюдения протокола, в вашем отделении должно храниться досье, в котором указан тип данного энергетического щита и гармоники всего дворца, на случай критической ситуации.
Исходя из своего опыта, я знал, что обязанность собирать подобную информацию о строениях, находящихся на территории участка, входила в обязанности арбитров.
– Такая информация существует, сэр.
– Конечно же, она существует, – снова вздохнул я. – И не кажется ли вам, что теперь самое время…
Он надел свой вокс. Лукласу потребовалось приложить массу усилий, чтобы выйти на связь с управлением.
– Ты что-то придумал? – спросил меня Робан.
– Возможно.
– Хитроумный инквизитор Эйзенхорн…
– Что?
– Не обижайся. Просто сплетни о твоей репутации летят впереди тебя.
– Неужели? Надеюсь, говорят хорошее?
Робан усмехнулся и покачал головой, словно человек, который, может, и слышал кое-что, но решил оставить это при себе.
– Это конический пустотный щит старого образца, десятая модель, – через некоторое время доложил командир арбитров Луклас. – Гармоническая волна: тангенс восемь-семь-восемь. Кода отключения у нас нет. Леди Ланж не согласилась предоставить его.
– Держу пари, теперь она в этом раскаивается, – едко заметил дознаватель Иншабель. Он начинал мне нравиться.
– Спасибо, Неудачник, – сказал я.
– Моё имя Луклас, сэр.
– Знаю.
Я постарался припомнить всё, что рассказывал мне Эмос о защитных экранах. Хотелось бы мне обладать его памятью. И ещё больше хотелось, чтобы он был рядом.
– Мы можем разрушить его, – абсолютно уверенно произнёс я.
– Разрушить пустотный экран? – переспросил Робан.
– Он даёт всего лишь коническую… суперповерхность. И к тому же устарел. Эти пустотники способны отразить все что угодно, но не генерируют поля, если вывести из строя хотя бы один из проекторов. Вон тот контрфорс, должно быть, один из проекторных блоков. Он уходит под землю.