Может быть, подумал Рагнар. Он понимал логику подобных вещей, но его мысли и чувства никак не могли прийти к согласию. Самым краешком своего сознания он понимал, что никогда не одобрит таких методов.
А что, если Пантеус окажется вовсе не еретиком, но, напротив, благочестивым последователем Императора? То, что здесь происходит, не имеет ничего общего ни с защитой Империума, ни с защитой человечества. Просто одна группировка стремится к достижению политического преимущества над другой. И это всего лишь очередная стычка в долгой борьбе за превосходство.
Внутри него проснулся зверь. Он-то понимал, что такое жестокость, мрак и насилие во имя победы над соперниками. Он прошептал Рагнару, что от полученной здесь информации может зависеть не только его жизнь, но и его честь и безопасность Дома Белизариуса, которую поклялся защищать Орден Космических Волков. «А может, и нет», – пришел ответ. Вполне возможно, что человек, хнычущий за закрытой дверью, ничего не знает. Что ж, время рассудит.
Рагнар зашагал по коридору, желая оставить неприятные мысли позади, хотя и понимал что не скоро от них избавится.
– Что с тобой, Рагнар? – спросил Валкот, когда юноша вошел в комнату для медитаций. – Ты выглядишь так, словно орки помочились в твою кружку с элем.
– На Земле есть некоторые сорта эля, которые здорово бы выиграли от этого, – протянул со знанием дела Хаэгр.
– Я прошел мимо камеры, где допрашивают Пантеуса.
– И? – В голосе Валкота прозвучала искренняя заинтересованность, что подтвердил и его запах.
Остальные тоже внимательно смотрели на Рагнара.
– Судя по крикам, они вырезали на его спине кровавого орла.
– Сомневаюсь. Слишком грубо для Навигаторов, – заметил Торин. – Они применяют машины. Невральные индукционные катушки, электроды. Также, полагаю, наркотики.
По мнению Рагнара, он производил впечатление чрезмерно осведомленного человека.
– Старые способы – самые лучшие, – заявил Хаэгр. – Хотя у этих изнеженных землян вряд ли сохранился вкус к резьбе.
– Может, сходишь и покажешь им, как это делается? – кисло произнес Валкот.
– Ни в коем случае, – вставил Торин. – Хаэгр забудет, зачем пришел, и постарается узнать, где купец держал всю свою еду.
Рагнару эти шутки вовсе не показались смешными. Ему даже стало не по себе оттого, с каким равнодушием отнеслись к происходящему его боевые братья. Никто из них явно не разделял душевных терзаний молодого Волчьего Клинка.
Возможно ли, чтобы он оказался единственным, кто увидел в применении пыток нечто постыдное? Не знак ли это его собственной слабости?