Когда Бет ненадолго прервалась, чтобы перевести дух, Айви сказала, что ей пора идти, чтобы завезти Филиппа домой к его приятелю. Судя по всему, Филипп замечал и понимал гораздо больше, чем она думала. Он беспрекословно повиновался, но когда они с Айви отошли на достаточное расстояние от компании, негромко сказал:
— Сэмми еще не вернулся из лагеря, он будет только после семи.
Айви положила руку ему на плечо.
— Я знаю. Спасибо, что не сказал этого раньше.
По дороге к машине Айви остановилась у небольшого лотка и купила два букетика маков. Филипп не стал спрашивать, зачем она их купила, и куда они поедут. Может быть, он понял и это.
Как только Айви отъехала от площади, ей сразу стало легче на душе. Она устала от выяснения отношений с Сюзанной, ей надоело ради спокойствия подруги держаться подальше от Грегори. Она несколько раз пыталась помириться с Сюзанной, но каждый раз ее протянутая рука повисала в воздухе. Значит, можно прекратить попытки, перестать бегать на цырлах вокруг Сюзанны и Грегори. Айви ни в чем не виновата!
Постепенно гнев ее улегся, и она вдруг почувствовала себя легко и спокойно, словно сбросила с плеч непосильную ношу.
— Почему два букета? — спросил Филипп. — Один от меня?
Значит, он, действительно, все понял.
— Не совсем. Оба букета от нас обоих. Просто я подумала, что будет правильно отнести цветы Каролине.
— Почему?
Айви пожала плечами.
— Потому что она — мать Грегори, а Грегори наш с тобой друг.
— Но ведь она была скверной женщиной! «Скверной»? Странное слово для Филиппа…
— Что?
— Мама Сэмми говорит, что Каролина была скверной женщиной.
— Ну, мама Сэмми не может знать всего, — ответила Айви, въезжая в большие железные ворота.
— Она знала Каролину, — упрямо сказал Филипп.
Айви было известно, что многие люди недолюбливали покойную Каролину. Даже Грегори никогда не говорил о матери ничего хорошего.
— Хорошо, давай сделаем вот как, — сказала она, паркуя машину. — Один букет, оранжевый, путь будет Каролине от меня, а второй — красный, положим Тристану от нас с тобой.
Они молча побрели в богатую часть кладбища.
Когда Айви наклонилась, чтобы положить цветы на могилу Каролины, она заметила, что Филипп отошел подальше.
— Она холодная? — крикнул он издалека.
— Кто?
— Могила. Сестра Сэмми говорит, что у плохих людей могилы холодные.
— А эта очень теплая. Смотри, кто-то положил Каролине алую розу на длинном стебле. Значит, кто-то очень любил ее.
Филипп с сомнением посмотрел в сторону склепа, было заметно, что ему хочется поскорее уйти отсюда.
Айви вздохнула. Неужели он будет так вести себя и возле могилы Тристана?