При этом никаких имен не прозвучало, и я отметила про себя, что во вранье его обвинить невозможно.
До Кати наконец дошло, что с ней никто не шутит, и она, покрывшись злыми красными пятнами, не прощаясь, выскочила из кафешки и побежала по улице. Евгений со злостью посмотрел ей вслед, что-то бурча под свой римский нос, потом перевел потеплевший взгляд на меня и с облегчением признался:
— Ну и ну, какая гадость. Не думал, что она будет такой нахальной. Это дочь наших поставщиков. Почему она решила, что я в нее влюбился, не представляю. Я ее и на свидание-то ни разу не приглашал. Мне никогда не нравились такие нахалки…
На эту наивность я лишь пожала плечами. Как правило, для таких экзальтированных девиц и поощрений никаких не надо — они и сами все, что хочется, навоображают.
Он продолжал, изнемогая от переполнявшей его благодарности:
— И вы так хорошо ей ответили. Спасибо, что не разоблачили!
И пересел на соседний стул, оказавшись в опасной близости со мной. Мне это не понравилось, но я не стала вскакивать, как испуганный зайчонок, и это его ободрило. Он положил руку мне на затылок, чтоб не увернулась, накрыл мой рот своими губами и сразу задышал прерывисто и неровно. Чувствовалось, если бы не неподобающее окружение, он пошел бы куда дальше, но и то, что получил, его уже вдохновляло.
Делая вид, что мне все равно, я молча терпела, упорно не желая ничего чувствовать. Оторвавшись от меня, он с укором проговорил:
— Никогда не поверю, чтобы вам было со мной плохо! Вас выдает ваше тело!
Вот еще глупости! Чем это оно может меня выдавать?.. Но он снова прильнул к моим губам, стараясь полностью завладеть моим вниманием. И ему это удалось. Я забыла, что вокруг нас люди, и подалась к нему, положив руки на его крепкие плечи.
На мое счастье, послышались цокающие шаги и многозначительное покашливание. Оторвавшись от меня, Евгений услышал:
— Ваш счет!
Официантка явно не одобряла такого легкомысленного поведения в столь почтенном возрасте, как наш. Вот если бы нам было лет по восемнадцать — другое дело…
Евгений расплатился и был вынужден пойти за мной к выходу. Подождав, когда я сяду в машину, безнадежно предложил:
— Поедем ко мне! И не бойтесь — без вашего согласия ничего не будет! Клянусь!
Клятвы его мне были ни к чему — я и так знала, что ничего не будет. Потому что к нему я не поеду. Безучастно попросила, глядя в сторону:
— Ко мне домой, пожалуйста!
Он уныло склонил голову, признавая поражение, но послушно поехал. У моего дома вышел вместе со мной и, посмотрев на мои окна, предложил:
— Не пригласите меня к себе? С родителями познакомите…