Иоанн очнулся, едва его поднял монах Еремей, но подавать виду, что всё понимает, Иоанн не желал. Ему ведь повезло: вон как ловко и незаметно он сумел проникнуть в дом митрополита!
Еремей опустил Иоанна на широкую лавку и, виновато бормоча молитву, куда-то ушёл. Маша положила собаку под лавку Иоанна, забросила Иоанна старым армяком и тоже выбежала.
Иоанн открыл глаза. Его принесли в горницу, где обычно останавливались странники. Сейчас горница была пуста. Только лавки, полати, скоблёные столы и большая печь. Иоанн быстро зажмурился.
Это вернулась Маша. В одной руке у неё была икона Богородицы, в другой — плошка с молоком. Маша сунула плошку под лавку к морде собаки и встала на колени перед Иоанном.
— Я пошевелю тебя немножко, дедушка, — ласково предупредила Маша, поглаживая Иоанна по лбу. — Я тебе вот тут подоткну…
Она с трудом подоткнула под плечи и под затылок Иоанна всякое тряпьё. Иоанн сквозь прищур разглядывал Машу. Он узнал её. Узнал и икону, которую подарил ей при встрече у Филиппа. Только теперь икона была облезлая и тёмная.
Маша тоже внимательно всмотрелась в Иоанна.
— Ой, дедушка… — поразилась она. — А я тебя знаю!.. Ты же царь!
Иоанн негромко застонал.
— Что же ты из дома своего царского убежал, бедненький? — шёпотом спросила Маша. — Ничего, матушка заступится за тебя — и вернёшься к себе. Матушка поможет. Ты же сам мне её образ подарил.
Маша сложила безвольные руки Иоанна у него на груди и всунула в них икону, установив её так, словно это было зеркало, в которое Иоанн смотрелся.
— Матушка государыня Богородица, помоги дедушке царю-государю, — шептала Маша, придерживая икону. — Помяли его, нету у него сил самому молиться… Я помолюсь, а ты считай, будто бы это он… И собачка пусть оживёт. Собачка добрая, никого не кусала.
Маша закрыла глаза, села ровнее и начала молиться вслух.
— На одре болезни моея… и немощи низлежащу ми… яко Боголюбива… помози, Богородице… едина Приснодева…
Иоанн сейчас рассматривал Машу в упор, улыбаясь.
— Исцели, Чистая… души моея неможение… — Маша вкладывала в молитву всю себя. — И здравие молитвами Твоими… подаждь ми…
Дверь горницы открылась, и Иоанн снова зажмурился. В горницу вошёл отец Илидор.
— Дура девка! — заворчал он на Машу. — Это для чистых странников горница, а не для отребья!
— Дядя Илидор, это же сам царь! — обиженно возразила Маша.
— Псарь тебе царь, — плюнул Илидор. — Ну-ка пошла отсюда!
Маша испуганно вскочила, схватила икону и бросилась из горницы вон. А вслед за Машей из-под лавки Иоанна стрелой вылетела собака и юркнула в приоткрытую дверь.