— Я очень полюбила ее и такой, какой узнала, — ответила Гвинет.
Елизавета взглянула на Рована:
— Мне это очень нравится. Эта леди очаровательна и умеет хорошо говорить. Пошлите слуг за своими вещами. Я хочу, чтобы вы оба какое-то время пожили при дворе. И думаю, что завтра мне будет приятно сыграть в теннис. Лорд Рован, вы будете моим партнером. Леди Гвинет, вы будете играть с лордом Дадли. Я думаю, что мне пора обласкать лорда Рована, чтобы поднять его выше нескольких знатных господ, которые в последнее время стали слишком самоуверенными.
— Как вы пожелаете, — сказал Рован.
— Вы умеете играть в теннис, леди Гвинет? — спросила Елизавета.
— Конечно умею. Королева Мария хорошо играет. Она любит проводить время на свежем воздухе. Ее сады в Холируде очаровательны.
— Я буду молить Бога, чтобы вы так же хорошо отрекомендовали ей меня, — произнесла Елизавета.
Гвинет молчала.
— Вам бы следовало уверенным тоном ответить, что, описывая меня, вы можете подобрать для этого лишь самые блестящие и хвалебные слова.
— Я обязательно скажу, что вы отличаетесь выдающимся умом.
— И это все? — со смехом спросила Елизавета.
— Я скажу ей, что вы — королева с головы до ног.
— Рован, она настоящее сокровище. Я буду молиться за вас обоих, потому что жизнь никогда не бывает такой простой, как хотели бы мы. А теперь, леди Айлингтон, обед закончен, и настала ваша очередь удалиться. Мне нужно обсудить некоторые дела с Рованом.
Оставшись с лордом Лохревеном наедине, Елизавета серьезно взглянула на него и сказала:
— На вашей родине снова бурно развиваются события.
Рован нахмурился. Когда он и Гвинет уезжали из Шотландии, ему казалось, что в горном краю было спокойно. Он рассчитывал, если положение изменится, он быстро услышит об этом, поскольку на длинной дороге от Лондона до Эдинбурга было много почтовых станций, где держали лошадей, чтобы конные гонцы могли быстро доставлять письма от одного королевского двора к другому.
— В свите Марии еще с того времени, как она отправилась из Франции в Шотландию, находился один француз, который был страстно влюблен в королеву. Он то ли служил при ее дворе, то ли путешествовал самостоятельно. Кажется, его казнили.
Королеве Марии часто бывало трудно добиться единодушия между служившими в ее свите французами и ее шотландскими придворными — особенно потому, что сами шотландцы имели много тем для обсуждения, желали разных наград и давали очень разные советы.
— И что же случилось? — спросил Рован.
— Вероятно, мне нужно рассказать вам обо всем, что произошло с тех пор, как вы расстались с вашей королевой. Сэра Джона Гордона судили за измену.