Фергус грубо втолкнул пленницу в церковь. Там ее ждали женщины — четыре сильные крестьянки. Гвинет скрипнула зубами, но держалась очень спокойно, когда они схватили ее. Она инстинктивно попыталась плотней прижать к телу свою одежду. Но это оказалось бесполезно: через несколько секунд она услышала, как рвется ткань, а потом одна из женщин крикнула:
— Вот здесь! Это метка самого дьявола!
Преподобный Мартин стоял над ней с ножом в руке.
Гвинет решила, что он хочет убить ее прямо здесь и сейчас. Она не стала бороться, так как знала, что этим только доставила бы ему удовольствие.
— Она не кричит и ничего не отрицает. Это действительно знак Сатаны, — согласился священник. Потом он рывком повернул ее к себе, дернул за волосы и крикнул: — Признайся!
Гвинет поддержала руками порванную одежду, чтобы выглядеть прилично, взглянула на него и резко ответила:
— В чем я должна признаться? В том, что люблю добрую и порядочную женщину, которая хотела только одного — быть хорошей правительницей? В этом я признаюсь!
— Ты заключила договор с дьяволом, — сурово произнес священник.
Гвинет оглянулась и увидела на лицах окружавших ее людей страх и ненависть. В округе было много сотен людей, и теперь их всех взволновал призыв сбросить с престола женщину, которую они считали виновной в убийстве. Она служила этой женщине, а значит, была виновна, что бы ни говорила.
— Я создание Божье, — прошептала она.
Ладонь преподобного Мартина громко и сильно ударила ее по лицу. Гвинет почувствовала во рту вкус крови.
— Ты что, совсем не заботишься о своей бессмертной душе? — спросил он.
Гвинет ничего не ответила.
Он пожал плечами и улыбнулся.
— Я всегда беру с собой в путь свои рабочие инструменты. Так что у меня есть много способов спасти тебя от вечного адского пламени.
Гвинет высоко держала голову и продолжала молчать.
Он снова ударил ее, и у пленницы зазвенело в ушах. Ей показалось, что ее голова раскололась. Гвинет была готова упасть, но священник подхватил ее.
— Что? Что? — громко спросил он и наклонился к ней так, словно слушал ее, хотя Гвинет ничего не говорила.
Затем он дал ей соскользнуть на пол. Девушке показалось, что все вокруг нее почернело. Но прежде чем потерять сознание, она расслышала торжествующий голос священника:
— Она призналась! Ведьма призналась!
Потом она успела услышать смех и понять, что это смеялся Фергус Макайви.