Когда они оказались рядом с поместьем, им навстречу выбежали дети с охапками цветов. За детьми ехал всадник в одежде такого же цвета, как у Рована. Перед воротами всадник остановился.
— Лорд Рован, лорд Рован! — запели дети.
Маленькая девочка подошла к огромному коню Рована, и лорд, улыбаясь, хотя недавно его лицо было суровым, наклонился, поднял ее на руки и усадил впереди себя на коня.
— Милорд! — радостно крикнул всадник, когда они подъехали к нему. — Нам сказали, что вы едете сюда.
— Тристан, старый друг, все ли в порядке?
— Урожай очень богатый, — ответил встречавший, он хорошо сидел в седле.
На вид ему было около сорока лет, он носил бороду, и его длинные темные волосы, как пеплом, подернулись сединой.
— Тристан, это леди Гвинет Маклауд. Миледи, это мой управляющий, Тристан. Мы проведем здесь эту ночь, а может быть, и следующую. А пока, пожалуйста, распорядись, чтобы паромщик был готов отвезти миледи, ее спутниц и их лошадей на остров Айлингтон.
— Да, милорд, — ответил Тристан, почтительно поклонился Ровану, затем повернулся к Гвинет и, приятно улыбнувшись, поклонился ей.
— Как дела у моей супруги? — негромко спросил Рован.
Тристан, мужественно стараясь сохранить на лице приятное выражение, спокойно произнес:
— Мы заботимся о ней и любим ее так же, как всегда.
— А как ее здоровье? — осторожно спросил Рован, и мускулы его лица напряглись.
— Она слаба, — сказал Тристан.
— Я поеду вперед. Тристан, будь добр, проследи, чтобы леди Гвинет было удобно у нас и чтобы ее служанкам нашли подходящее жилье.
Затем он пришпорил коня и поехал вперед, даже не взглянув на Гвинет.
Тристан и толпа детей остались рядом с гостями. Управляющий поднял руку, здороваясь с охранниками. Он явно был с ними знаком.
— У меня есть новости от вашего дяди, миледи, — сказал Тристан, нарушив воцарившуюся тишину, когда Рован уехал. — Вы будете рады услышать, что на острове все хорошо.
— Спасибо, — поблагодарила Гвинет.
— Идемте. У нас не Эдинбург, но я прослежу, чтобы вам было удобно. Обещаю, вам здесь будет приятно, миледи.
— Я в этом уверена, — ответила она, но это была неправда.
Хотя поля были тучные, а каменная крепость мощная, Гвинет казалось, что все в этом имении напоено печалью. Эта печаль как будто пропитала даже камни. Гвинет было страшно идти вперед. Она боялась увидеть жену Рована.
Пока они ехали верхом по подъемному мосту во двор, Тристан указал на загон для овец и быстро, насколько позволяло время, объяснил, что на скалистом холме, где стоит сам замок, скоту нечем кормиться, но по другую сторону холма есть земли, пригодные для пастбищ.