Ковски оглянулся на женщину в полицейской форме, словно выгадывая время, чтобы обдумать ответ. Потом повернул к Кирстен свое странно удлиненное лицо.
— Есть ли у вас причины подозревать, что мисс Сейдж могла совершить самоубийство? — спросил он.
Кирстен покачала головой.
— Это мне не известно.
— Вы помните, где находился господин Макалистер в момент смерти Анны?
— Я не знаю точно, в какой момент умерла Анна, — ответила Кирстен, — но во время съемок этой сцены Лоренс сидел у своего монитора, расположенного прямо перед моим.
— Мисс Коллинз была с вами?
— Физически да, но она была пьяна и отключилась еще до того, как мы начали снимать этот дубль.
— Мисс Коллинз всегда бывает в таком состоянии?
— Иногда.
— Мисс Коллинз говорила вам, что на нее наложили какое-то заклятие? — он саркастически ухмыльнулся.
Она кивнула.
— Да, но я не воспринимала это всерьез.
— Почему?
— Потому что я не верю в подобные вещи.
— Не верите, — вздохнул Ковски, вставая. — Мы тоже не верим. Но кое-кто хочет, чтобы мы поверили. Вы должны согласиться, мадам, что здесь есть какая-то загадка.
— Есть. Но я не думаю, что кто-то убил Анну. Не знаю, почему она умерла, как, наверное, и вы, иначе вы уже сказали бы нам.
— Причина ее смерти — не колдовство, мисс Мередит.
— Так отчего же она умерла?
— Именно это мы сейчас и пытаемся выяснить. Вот мне, например, кажется, что тут не обошлось без яда…
— В таком случае она, по-видимому, сама приняла его, — взволнованно сказала Кирстен.
Брови Ковски от удивления медленно поползли вверх.
— Однако вы только что заметили, что не видите причин для самоубийства!
— Это так. Но ведь она могла это сделать.
— Она не оставила никакой записки.
— А яд?
Ковски рассмеялся.
— Начнем все с самого начала. Как получилось, что вы стали работать над этим фильмом?
Допрос продолжался час за часом. Было задано так много вопросов, высказано столько предположений и подозрений, что у Кирстен кружилась голова и она плохо соображала. Ей предлагали воду, сигареты, орали на нее, утешали, угрожали, сочувствовали, словом, делали все, что могли, чтобы сломать ее. Они вытягивали из нее слова, извращали их смысл, передергивали, так что под конец Кирстен пришла в полное отчаяние. Она постоянно напоминала себе, что не должна отклоняться от правды, но Ковски мастерски водил ее кругами, так что в конце концов она уже не понимала, где правда.
Наконец, сквозь хаос в ее сознании пробилась одна ясная мысль.
— Я хочу адвоката! — воскликнула она. — Вы не имеете права так допрашивать меня без адвоката.
— Вам нужен адвокат, мисс Мередит?