— Кажется, у него поубавилось энтузиазма, — заметил Мелвин. — Может, он хочет бросить всю эту затею?
— Нет, — Кирстен старалась придать своему голову уверенность, хотя не чувствовала ее. — Он просто проявляет осторожность.
— По правде говоря, только из-за него все стали такими раздражительными. Если он хочет выйти из игры, то должен предупредить нас об этом заранее. Многие ради этого отказались от другой работы.
— Он не собирается выходить из игры, — заверила его Кирстен. — Просто на него свалилась масса проблем. Так на Чем мы остановились?
Они еще более часа подробно обсуждали график работ, потом Мелвин сказал, что умирает с голоду, и отправился вместе с другими обедать.
Когда он ушел, Кирстен медленно побрела в свой офис, размышляя, стоит ли туда заходить.
Она знала, что там сейчас Руби. В последнее время она чувствовала себя не слишком уютно в ее обществе, особенно с тех пор, как Руби внезапно уверовала в Бога. По правде говоря, иногда это выглядело довольно комично, но когда тебя постоянно призывают покаяться в грехах, это раздражает. К тому же Кирстен казалось, что Руби в чем-то обвиняет ее. Однако беседы Руби со священником не только излечили ее от «кокосового бреда», но и избавили от пристрастия к джину.
Кирстен открыла дверь в офис и увидела, что Руби сидит там одна и читает Библию. Взглянув на Кирстен, она торопливо перекрестилась.
— Лучше бы ты не делала этого, Руби, — устало заметила Кирстен.
— Ищите Господа, пока Его можно найти, обращайтесь к Нему, пока Он рядом, — посоветовала Руби.
— О'кей, — сказала Кирстен, усаживаясь за свой стол. — Где Лоренс?
— В просмотровом зале, — ответила Руби, потом, молитвенно сложив руки и склонив голову, начала что-то бубнить себе под нос.
— Руби, тебе не кажется, что ты немного переигрываешь? — тяжело вздохнув, спросила Кирстен.
— Нельзя зайти слишком далеко по дороге, ведущей к Господу нашему, — вразумила ее Руби. — Я сейчас молюсь за тебя, Кирстен.
— Очень мило с твоей стороны, — заметила Кирстен, — но это отвлекает от работы.
Они помолчали. Кирстен проверяла по сценарию, не пропущены ли какие-нибудь эпизоды в графике, а Руби вернулась к чтению Библии. Заметив, что Руби как-то странно поглядывает на нее, Кирстен спросила:
— Тебя что-нибудь беспокоит?
— По правде говоря, да, — ответила Руби, засовывая в рот антиникотиновую жевательную резинку. Она откинулась на спинку кресла Лоренса, положила локти на подлокотники и сплела пальцы на груди. — Забывая о том, что было, и устремляясь мыслями к тому, что будет, я хочу сказать следующее, — зловещим тоном возвестила она.