— Для молодой женщины, ведущей такой уединенный образ жизни, вы кажетесь несколько необычной, — очень сухо заметил он. — По-моему, вы очень проницательны. Вчера вы спасли меня от отчаяния, и я снова почувствовал себя человеком. Не представляете, как я благодарен вам за вчерашнее. Несколько недель я метался между постоянно напоминающей о себе реальностью и прошлым, которое не в силах забыть. — В порыве он растоптал каблуком сигарету, и Кэти заметила, что его губы приобрели несколько серый оттенок. — Вы слишком молоды, чтобы знать, что такое жить воспоминаниями. Но уверяю вас, если при этом необходимо думать о будущем, все это ранит душу!
— Боюсь, я не понимаю. Прошлое… настоящее… и будущее. Но причем здесь будущее? По крайней мере, сейчас! Оно и само о себе позаботится.
— Только не для Себастьяна Антонио Луиса Карлоса, маркиза де Барратейра! — В его голосе зазвучали, чуть ли не беспомощные нотки, но слышался и яростный протест. — У меня нет времени спокойно пережить все, что произошло. Похожее положение возникает после смерти короля… Король умер, да здравствует король! Иными словами, я должен, как можно скорее жениться снова и успокоить всех тех, у кого единственная цель в жизни — заставить меня вступить в брак!
— Вы, случайно, не имеете в виду вашу мачеху, маркизу? — спросила Кэти, не сомневаясь в том, что так оно и есть.
— О, Паула — лишь одна из них… — Себастьян опустил голову, разглядывая собственные загорелые руки, сжатые в замок. Кэти заметила, как его темно-золотистые волосы засияли в солнечных лучах. — Есть и другие! Но Паула иногда ведет себя особенно настойчиво. Может быть, потому, что никогда меня не покидает.
— Вы обязательно должны путешествовать в обществе мачехи?
Он взглянул на нее, слегка приподняв брови:
— Паула — вдова моего отца, и я должен о ней заботиться. В отличие от вас, мы в Португалии очень серьезно относимся к подобным вещам.
— Вы не забыли, что сами наполовину ирландец? А женщина в возрасте вашей мачехи должна уметь сама заботиться о себе. Особенно если у нее достаточно денег. — Кэти не понимала, почему ее сочувствие к маркизу внезапно сменилось раздражением, но ничего не могла с собой поделать. — А вы, по-моему, достаточно взрослый, чтобы самому решать, что делать с собственной жизнью!
— По-вашему?.. — На этот раз он бросил на нее изумленный взгляд. — Я еще не встречал таких девушек, как вы! И вы очень откровенны! Но мне нравится ваша откровенность… она мне кажется интересной! Вчера я назвал вас красивой, но при хорошем освещении вижу, что ошибался… все же в вас есть нечто большее, чем обыкновенная красота. Глядя на вас, я вспоминаю о таинственном свете, играющем на поверхности озера… вы были правы, я больше нигде такого не видел… и, по-моему, вы не думаете, что говорите, хотя я слышу от вас вполне разумные вещи. Леди Фитц сказала мне, что вы ей дороже всех на свете.