А разумность тех или иных конструкторских решений проверяется только в бою…
В отличие от одноместного «Либерти», экипаж «Виндикейтора» составлял аж девять человек. Первый пилот, второй пилот, штурман, специалист по наблюдению и электронному противодействию, бомбардир, отвечающий за использование бомбовой нагрузки самолета, и четыре стрелка. У каждого самолета такого класса – на базе их было два, и каждый хранился в отдельном, специально построенном для него ангаре – была собственная кличка. Тот, что сейчас готовился к вылету, назывался почему-то Козел. Непонятно, почему – но Козел. Второй звали Мисс Люси.
Сейчас командир корабля, мудрый и опытный майор Чейни, в последний раз выверял маршрут. Маршрут, надо сказать, поганый. Как раз проходит над горным перевалом, там, едва переваливаешь вершины, двигатель даже на закиси[120] дохнет и едва тянет. Запаса по высоте никакого, сманеврировать тоже не сманеврируешь, одна ошибка, даже самая незначительная – и навсегда останешься там. Да, Пелтор, Пелтор, как же тебя угораздило так? По короткому маршруту решил зайти – и вот итог. Ведь правду говорят: бывают летчики смелые, а бывают старые. Старых и смелых – не бывает.
Повернувшись, майор подозвал техника, специалиста по вооружению.
– Полный боезапас не берем.
– Но…
– Никаких но. Машина не потянет, я не хочу брюхом горы обдирать. Убери все лишнее. Оставь только бомбы, обычные и кассетные.
– А гондолы с пушками?
Майор просчитал в уме вес.
– Оставь.
Итак, у него получается самый простой комплект вооружения, какой только может быть. Пулеметы, пушки и бомбы. Почти то же самое, что и у «Либерти», только больше. Может, стоит хотя бы пару управляемых ракет оставить? Ведь с Пелтором случилось что-то, несмотря на то что у него имелся полный комплект вооружения. Нет, наверняка это было столкновение в воздухе…
Майор сам лично обошел самолет, осматривая его хозяйским взглядом – давняя привычка, еще с того дня, когда один педик не законтрил гайку, и в итоге он три дня был вынужден скрываться от душманов, ожидая, когда к нему пробьются спасатели. С тех пор он всегда делал обход самолета – просто для того, чтобы успокоить самого себя.
Из здания штаба, расположенного неподалеку, один за другим вышли несколько человек в летных костюмах – его экипаж. Неспешно разговаривая, подкалывая друг друга, они шли по бетонке. Майор знал каждого из них немногим хуже, чем самого себя. Герцог, Маллиган, Кронье, Питерс, Де Витт… Его команда, которую он подбирал долго и тщательно, которая облетывалась не один год и в которой от каждого зависела жизнь всех остальных. Полеты на таких машинах, на предельно малых высотах – это жесткая и опасная игра, но прежде всего – это игра командная. В своей команде он был уверен – а с чужой никогда бы не полетел.