— Я смотрю на это иначе, детектив. У вас ничего нет на Тиффани. Они с матерью живут в том же квартале, что и покойная. Любой ребенок может подтвердить, что ее сто раз видели в квартире мисс Рэнсом, так же, как и остальных детей. Тиффани покупала ей продукты, носила белье в прачечную…
— У нас совсем свежие отпечатки, мисс Лиси. Абсолютно чистые и четкие, — сказал Майк.
Она сделала вид, что не слышала его слов, и продолжала говорить со мной.
— С точки зрения статистики, Алекс, продолжительность жизни Маккуин Рэнсом должна составлять не более…
— Простите, что? — вмешался Майк.
— По статистке, средняя продолжительность жизни афроамериканок, находящихся за чертой бедности, в Соединенных Штатах составляет…
— Большего идиотизма я не слышал, — сказал Майк. — Вы что, хотите поставить Тиффани Гаттс перед судьей и предложить выпустить ее под залог на том основании, что Куини все равно пора было умереть? Схватить бы вас за эту метлу на голове и стянуть ее как следует на горле, минут так на десять, чтобы дышать было нечем. Может, хоть так нам удастся разглядеть артерии, которые, по идее, должны снабжать кровью ваши мозги.
— Вы хотите, чтобы я посоветовала своей клиентке сотрудничать с человеком, который так со мной обращается? — спросила Хелена. — Миссис Гаттс и так считает, что вы давите на ее дочь, Алекс.
— Отпечатки пальцев в доме убитой и шуба мисс Рэнсом на плечах Тиффани. Скверное сочетание, — сказала я.
— При чем тут шуба? Эта дама не была богата. Объясните, как имя Рэнсом сочетается с монограммой на воротнике.
Объяснить на самом деле непросто.
— Возможно, она купила ее в магазине подержанных вещей, — предположил Майк.
Хелена снова не обратила на него внимания.
— Я все сказала Тиффани. Она не хочет с вами говорить, и давайте на этом закончим. Вы можете отвезти ее в Райкерс, пока она не пропустила ужин?
Я вышла следом за Хеленой в приемную, где женщина-полицейский с напарником сторожили девушку. Когда я вошла в комнату, чтобы распорядиться насчет ее возвращения в тюрьму, Тиффани громко щелкнула языком и обратилась к охране:
— Что здесь нужно этой сучке?
Я сказала, что заключенную можно увозить. Когда они подняли ее и стали надевать наручники, Тиффани пнула ножку стола теннисной туфлей.
— Не стану я с тобой разговаривать, и не приставай к моему адвокату, ясно тебе?
— Тиффани, — Хелена отбросила волосы за плечо, — прошу тебя, больше ни слова.
— Хочу и говорю. Она мне не указ. Не желаю к ней приезжать, и пусть не лезет…
— Замолчи, Тиффани, — сказала Хелена. — Постарайся успокоиться.
— Какого черта? Моя мать тебе платит. Не затыкай мне рот. Ты теперь работаешь на нас.