— Но на монете всего одна птица, — перебил Майк. — Почему его называют «двойным орлом»?
— Потому что он имеет двойной номинал по сравнению с десятидолларовой монетой, которую условно называли «орлом».
— И кто остановил полет этого «орла»? — спросила я.
— Другой Рузвельт, мисс Купер. Франклин, кузен Тедди. К 1933 году, когда состоялась его инаугурация, страна погрузилась в Великую депрессию. Газеты продавали за два цента, а пачку сигарет — за четвертак. Единственное, что сохраняло ценность во время кризиса, — это само золото.
— В банках началась лихорадка, и люди стали скупать золотые монеты, — добавил Мерсер.
— Поэтому через два дня после присяги президент Рузвельт закрыл все банки, наложил запрет на экспорт любых драгоценных металлов и лишил Америку золотого стандарта. После 1933 года в Соединенных Штатах больше никогда не чеканили золотые монеты.
— Значит, экземпляр Фарука появился до принятия этого закона?
— В том-то все и дело, мистер Чэпмен. Министерство финансов запретило легализацию любых золотых монет. Но оно не запретило их производство.
— И «двойной орел» Фарука появился уже после того, как мы отказались от золотого обеспечения? — поинтересовалась я.
Старк кивнул.
— В конце концов, Монетный двор — это просто фабрика. Клише для монеты было уже сделано, золотые слитки приготовлены, и через месяц после принятия закона сто тысяч «двойных орлов» появились на свет. Только тут министерство финансов спохватилось и запретило Монетному двору вводить их в обращение.
— Выходит, золотые «двойные орлы» существовали…
— Да, мистер Чэпмен, — сказал Старк. — Но они стоили не больше, чем маленькие золотые медальоны.
Майк откинулся в кресле.
— Целая стая золотых птичек вылетела из гнезда. Как их вообще можно отследить и сосчитать?
— Есть множество разных способов и правил, которые существуют так же давно, как и сама эта страна, — ответил Старк. — Римляне пробировали свои монеты, и наши отцы отечества также позаботились о создании пробирной палаты. Образцы из каждого выпуска — всего несколько сотен штук — тщательно взвешиваются и подвергаются скрупулезным анализам в лабораториях, пока все остальное хранится в Монетном дворе.
— А что стало с сотней тысяч «двойных орлов»?
— В 1937 году из министерства наконец поступил приказ, подписанный самим президентом: пустить всю серию на переплавку. Правительство было уверено, что все до единой монеты уничтожены.
— Тогда как же наш «орел» вылетел из клетки? — спросил Майк.
— Боюсь, тут дело не обошлось без нашей компании, — пояснил Старк. — 1944 год. Мой отец уже десять лет успешно занимался бизнесом, когда на рынке появилась крупная частная коллекция, которую он купил для перепродажи на аукционе. Коллекция принадлежала полковнику Джеймсу Флэнагану.