— Почему — что? — спросила я.
— Почему он это сделал? Кого я должен искать? Что у него в башке? Какие мотивы могут быть у человека, который насилует восьмидесятилетнюю старуху с частичным параличом после инсульта?
— Я могу говорить несколько часов подряд, но мне все равно не удастся ответить на твой вопрос. И никому другому тоже. В последний раз, когда у меня был похожий случай, я обратилась к своему любимому судебному психиатру. «Этот парень или ненавидит свою мать, или слишком сильно ее любит. У него комплекс Электры, а возможно, мать била его в детстве. Ему нравится власть над жертвами или он зациклен на…»
— Интересно, кем нужно быть, чтобы наслаждаться властью над старым инвалидом? Наши профилисты ни к черту не годятся.
— Ты когда-нибудь изучал схему таких преступлений? Возьмем наш отдел. У нас были случаи, когда преступник проникал в дом под видом водопроводчика. Оказавшись внутри, он жестоко избивал женщин и обыскивал квартиру в поисках денег или драгоценностей. А потом насиловал, словно спохватился в последнюю минуту.
— Женщины были старыми? — спросил Майк.
— Нет. Но ему было все равно, кто под руку попадется.
Майк открыл дверцу и собрался выйти из машины.
— Ты не посмотришь со мной фотографии с места преступления и результаты вскрытия, на случай, если я что-то упустил?
— Я весь день в суде.
— А что у нас сегодня? — сказал он, взглянув на часы. — Утро четверга? Первые данные от патологоанатома поступят не раньше субботы.
— Вот и отлично. А пока я скажу Саре, чтобы она подыскала тебе кого-нибудь в помощь.
Майк захлопнул дверцу, и я включила зажигание. Он подошел к моему окну и оперся на крышу джипа.
— Когда ты была маленькой, мама разрешала тебе носить белые туфли в сентябре?
Мне хотелось поскорей добраться до работы.
— Ты о чем?
— О малышках Чэпмен, — ответил он, имея в виду трех своих старших сестер. — Мать никогда не позволяла им надевать белое после Дня Труда.
— Понятно.
Я рассмеялась, вспомнив рассказы матери о причудах моды в пятидесятых.
— Сегодня около двух ночи патрульная машина стояла возле дома, из которого пропал твой приятель Кевин Бессемер. Наши парни заметили девушку, одетую именно так, как мы говорим. Белые кожаные туфли на высоком каблуке и белая сумочка через плечо. Но в целом все как-то не сходилось.
— Что с чем?
— Ночью на термометре было почти девяносто.[5] При такой жаре я бы не удивился цвету ее обуви, но она щеголяла в меховом манто.
— На ней было пальто?
— Скорее, шуба, до пят, из шкуры какого-то грызуна. Возможно, норковая. Кевин отблагодарил свою подружку за окно.