— Кто-то явно хотел подчеркнуть сексуальный характер преступления, — заметил Мерсер. — Это похоже на «Парк-Плаза»?
Киршнер покачал головой.
— Нет. Если только убийца не узнал об эксгумации из бульварной прессы и не решил изменить почерк.
Ноги Куини были раздвинуты и слегка согнуты в коленях, что придавало позе почти непристойный вид.
Рядом с кроватью стоял металлический ходунок, и я вспомнила слова Майка о том, что несколько лет назад у нее случился инсульт.
Я тщательно рассмотрела голову и руки.
— Кажется, у нее на лице царапины?
— Да, Алекс. Она сама себя расцарапала. Это типично для асфиксии. Ей не хватало воздуха, и она пыталась устранить то, что мешало дышать. Какой-то предмет, закрывавший рот. Например, подушку.
— Или убийцу?
— У нее сломано несколько ногтей. Может, нам повезет, и мы найдем в образцах не только ее собственную кровь. Если она активно сопротивлялась, на лице и руках убийцы могли остаться следы.
На шести фотографиях тело Куини запечатлели с разных точек. Я подумала, как унизительна подобная смерть, когда толпа незнакомцев вламывается к тебе в дом, роется в твоих вещах, составляет опись скудных пожиток. Какой-нибудь молодой судмедэксперт, дежуривший в эту смену, его помощник, вооруженные полицейские для охраны помещения, опергруппа с фотографом и дактилоскопистом, несколько детективов в поисках мотивов преступления. И, конечно, сам убийца.
Я подумала о тех, кому в ближайшие месяцы придется увидеть эти фотографии. Мои коллеги будут изучать их для передачи дела в суд, судебные эксперты увеличат снимки в несколько раз, чтобы рассмотреть каждую деталь, психологи станут просиживать над ними ночами, чтобы понять поведение маньяка. А потом, когда Чэпмен и его люди поймают преступника — мне очень хотелось в это верить, — адвокат запросит весь комплект снимков, и даже сам убийца, сидя в тюремной камере, сможет на них взглянуть и освежить в памяти подробности своего жуткого триумфа.
— Тот, кто это сделал, хочет навести тебя на мысль о «садистском сексуальном преступлении», — объяснил мне Киршнер. — Думаю, тебе стоит расширить спектр поисков и рассмотреть другие мотивы.
В нашей с Мерсером практике бывали случаи, когда насилие просто инсценировали. Тогда нам приходилось искать другую, подлинную причину преступления. Сейчас речь шла об одинокой старой женщине, частично парализованной, которая жила в Гарлеме на пособие. Ее смерть не могла иметь отношения ни к служебным интригам, ни к профессиональной конкуренции, ни к семейной ссоре, ни к какой-нибудь эксцентричной краже драгоценностей с неожиданным убийством.