Судья Моффет появился последним. Средства информации всегда относились к нему благосклонно, и он заигрывал с ними ради очередного хвалебного отзыва. Заняв свое место, судья сделал официальное заявление об убийстве Пэйдж Воллис и отметил, что, по удивительному совпадению, незадолго до смерти она давала показания на его процессе.
— Хотите что-нибудь сообщить, мистер Робелон? — спросил Моффет.
— Да, Ваша Честь. От имени своего клиента я ходатайствую о снятии с него всех обвинений. У нас есть все основания отменить это разбирательство из-за нарушения процессуальных норм. Я имею в виду невозможность провести перекрестный допрос мисс Воллис. Мы не только скорбим о ее смерти, но и сожалеем, что это обстоятельство лишает мистера Триппинга возможности полностью оправдаться перед судом.
Робелон продолжал распинаться в том же духе еще десять минут. Судья попросил меня ответить. Я наговорила больше, чем хотела: сначала напомнила про обвинение в изнасиловании, потом высказала уважительное несогласие с заключением суда о случайном совпадении между смертью Воллис и этим разбирательством и, наконец, указала, что она была не единственной жертвой в этом деле. В обвинительном акте есть и другие статьи, о физическом принуждении и причинении вреда, которые относятся к пропавшему ребенку.
— Что вы предлагаете, мисс Купер? — весело поинтересовался Моффет. — Вычеркнуть из протокола все предыдущие показания? Попросить присяжных забыть о том, что они слышали, и перейти к следующему свидетелю? У вас есть для этого юридические основания?
— Нет, сэр. Пока я не нашла подобных прецедентов. Если вы дадите мне немного времени…
— Вам нужно не время, мисс Купер. Вам нужно чудо, — произнес Моффет и посмотрел, много ли журналистов записали его фразу.
— Разбирательство еще не закончено. Даллес Триппинг находится в розыске…
Робелон вскочил с места и прервал меня.
— У меня и мистера Хойта есть новые сведения. С мальчиком все в порядке. Он у своих друзей. Мы с удовольствием организуем ему встречу с мисс Купер, и она сможет поговорить с ребенком, как только его вернут в город.
Грэм Хойт поднялся за спиной Робелона и подмигнул мне, давая понять, что это он устроил сделку насчет Даллеса.
— Могу я хотя бы проконсультироваться с начальником апелляционного отдела? — спросила я.
Глава отдела Джон Брайер был, пожалуй, самым блестящим юристом в прокуратуре. Когда у наших опытных судейских ищеек возникали затруднения, они звонили Брайеру. Если есть на свете человек, который может спасти мое дело с помощью какого-нибудь необычного хода, то это именно он.