— И очень хорошо! — улыбнулся Егор, разряжая обстановку. — Только одно уточнение — я военный, хоть и бывший, это чтоб ты понимала, что никакие другие службы ко мне касательств не имели.
— Так военные военным рознь, — поскучнела девушка, серея лицом.
— Слушай, Ник! — забеспокоился Горыныч, замечая, что его собеседница возвращается в прежнее, замороженное состояние. — Я пытался быть с тобой предельно откровенным, но всего сказать, даже за давностью лет всё-таки не могу. Только одно себе позволю, — он задержал дыхание как перед глубоким погружением. — В общем, наше подразделение выполняло сугубо оперативные и очень деликатные поручения, более того, они носили чисто предупредительные меры, за что нас и прозвали — «Воспитатели». Ой, блин!
— А «ой, блин!» — это ты, почему сказал, проговорился что ли?
Гор не успел ничего ответить, так как увесистый подзатыльник прилетел сзади неожиданно и от всей души! Шлепок был такой силы, что парень потерял управление, и освободившаяся от надзора машина бодро ткнулась в стоящее на обочине дерево всей своей многотонной тушей. Заурчал от натуги движок, но реакция потерпевшего хоть и с небольшим опозданием всё-таки сработала, взяв под контроль процесс. БТР перестал бодать могучий ни в чём неповинный тополь, который сажали в Москве ещё в те времена, когда в городе велась активная борьба с радиацией.
Ника с удивлением оглянулась на виновника происшествия. Вася, пробудившийся от недолгого сна, встретил её взгляд радостной улыбкой.
— Малыш, ты чего?
— А он знает! — уверенно заявил мальчишка. — У нас уговол!
— Какой такой уговор? Давай, рассказывай, — задавая вопрос, девушка положила свою руку на подрагивающий от ярости кулак Егора. Чуть приподняв брови, она слегка кивнула побагровевшему, вибрирующему в унисон с работающим аппаратом, парню.
— Ета знаес, так насстоясие мусины делают! — радостно сообщил Василёк. — У нас, у напалников, всегда типеля, кто залугается — слазу по сее!
— Скажи, пожалуйста, — с пониманием отозвалась Ника. — И что, оба согласились на такое?
Мальчишка энергично закивал головой, поближе подбираясь к водительскому креслу. Горыныч встретившись взглядом с вопросительными серо-зелёными глазами, шумно выдохнул и подтвердил недавнюю договорённость: одновременно пожав плечами и мотнув, соглашаясь, светлыми кудряшками, собранными на затылке в «мальвинку».
Сверху по броне что-то увесисто бамкнуло.
Все на мгновение замерли и вдруг, не сговариваясь, захохотали, каждый на свой манер. Звонкое девичье «Ну вы даёте!», несколько раз произнесённое в перерывах между очередным раскатом смеха, подтверждалось, то басовитым мальчишеским «Ага!!!», то мужским раскатистым «Мы таки-ие!!!»