– Как можно конфисковать информацию? – удивился Майкл, представляя, как злобный особист стирает каким-то хитрым устройством знания из памяти людей, предварительно обо всем их выспросив.
– Очень просто, – пожал плечами Ралф, не поняв удивления друга. – Он копирует нужную ему информацию, а первоисточник тщательно зачищает или накладывает на него запрет с высочайшими уровнями доступа. Притом я пока совершенно не понимаю, что именно его в этих файлах привлекает.
– А что за файлы? – спросил Никсон, поняв, что никто никому мозги не чистит, и успокоившись.
– Множество самых разномастных. В основном касательно результатов работы и отчетов отрядов разведки и диверсионных групп.
– И нашей?
– Ваша группа у него на первом месте по заинтересованности, – не стал успокаивать друга Филби. – Вы ему, похоже, на какую-то мозоль наступили. Отзывается о вас как об анархистах и бунтарях.
– Слушай, я тут спросить хотел, – начал Майкл, внезапно перескочив на другую тему, которая была ему непонятна. – Я тут краем уха слышал про то, что сержант мой ходил на какое-то отчетное сканирование. И, кажется, не особо в восторге от этого был. Это что такое, ты знаешь?
– Конечно, знаю, Майк, – усмехнулся Ралф, гордо подняв подбородок. – Я тут каждый день столько нового для себя узнаю и такие возможности открываю, что ни один университет такого не даст за все время учебы.
– Я понял, – поднял руку Никсон, прерывая хвастливое восхищение своей работой, которым вдруг разразился Филби. – Так что такое отчетное сканирование?
– Ладно. Это довольно просто и в то же время совершенно гениально, – с неменьшим восторгом начал объяснять Ралф. – Представь себе огромный компьютер, практически искусственный интеллект, который соединен с современнейшим медицинским оборудованием. Тебя кладут в этот аппарат и вводят в бессознательное состояние. Компьютер сканирует твою память, получая нечто подобное записи камеры службы безопасности. Все, что происходило с тобой за интересующий исследователей период времени. Притом хоть и твоими глазами, но без страхов, волнений и прочих эмоций. То есть совершенную правду.
– Это зачем? – не понял Майкл.
– Это же как раз просто и гениально. Представь, ты стал участником каких-то событий, которые нужно переоценить трезво. Революция, убийство, диверсия, да что угодно еще. Ты в пылу событий можешь просто всего не помнить. Или оценивать под воздействием своих эмоций совершенно неверно. А тут тебя сканируют и через несколько часов получают запись всего, что ты видел и слышал. Просто просматривают, словно кино, и понимают, что именно произошло. Понимаешь?