Кроме членов команды, присутствовало и командование партизанского отряда в лице Славы, Белобородько и сержанта-пограничника.
— Долгих речей говорить не буду, — успокоил всех Фермер. — Ты, майор, запомни главное на ближайшее время — не позднее двенадцатого числа ты должен перебазироваться из Налибок вот сюда, — и Саша ткнул пальцем в карту, расстеленную на столе. — А до этого — работай по полной. С огоньком! Если радиста где-нибудь в лесу найдете — счастье вам. Если же нет — то связь через «почтовый ящик». После шестого числа листы из блокнота использовать запрещаю! Понятно?
— Я помню, товарищ майор госбезопасности, — ответил Трошин.
— Хорошо, что помнишь, но напомнить не помешает. И учти — возможно, мы еще о помощи попросим. А может, и не мы. Так что готовься.
— Конечно, о чем разговор!
— Вам, товарищ комиссар, — командир переключился на Белобородько, — придется взять на себя и обязанности особиста. Я понимаю, что это уже обсуждалось, но, к большому сожалению, наш главный оперативник не здесь и проконсультировать вас не может. Но, я думаю, что товарищ Нечаев, — кивок в сторону пограничника, — за годы службы приобрел соответствующие навыки.
— Верно, научился кое-чему, — ответил старший сержант.
— Повторюсь, наверное, но старайтесь сильно не расти в размерах. Лучше три отряда по пятьдесят человек с одной базой, чем один в сто пятьдесят. И вам, товарищ комиссар, придется это людям объяснять.
— Да, вы говорили, Александр Викторович.
— Говорил. Но еще я бы вам посоветовал не напирать на партийную совесть, а постараться понять людей. Многие из них без командования почти месяц по лесам шатались, считали, что их руководство бросило. Попадались нам уже такие… — Командир немного лукавил, подобные окруженцы нам пока не попадались, и его последний пассаж базировался исключительно на послезнании. — Вроде той песенки, что товарищ старший лейтенант вчера пел… после того как женщины ушли, — и командир с усмешкой кивнул в мою сторону.
— Это которая матерная была? — спросил пограничник, а комиссар поморщился.
Помню, после исполнения сего шедевра половина слушателей впала в прострацию, а оставшиеся торопливо записывали слова, так что в скором времени можно было ожидать триумфального шествия песенки «А подмога не пришла», по крайней мере, по белорусским лесам. Командир мне потом даже попенял за такое издевательство над неокрепшим сознанием предков. Но потом сменил гнев на милость, поняв, что отходняк от стресса — дело сложное.
А меня сейчас начали терзать мысли на тему, что будет со мной, если соответствующие органы решат найти «народного поэта». Да, самогон вчера, похоже, был несколько лишним…