Ликвидаторы времени. Охота на рейхсфюрера (Рыбаков) - страница 154

Будет повешен как подстрекатель!

§ 19

Арест отбывается в камере-одиночке с жесткой постелью, на хлебе и воде. Раз в четыре дня арестант получает горячую пищу.

Штрафные работы представляют собой тяжелую физическую или особенно грязную работу, которая производится под особым надзором. В качестве дополнительных наказаний могут быть использованы:

штрафная маршировка, наказание палками, запрещение переписки, лишение пищи, жесткая постель, привязывание к столбу, выговор и предупреждение. О всех наказаниях делается отметка в деле.

Арест и штрафные работы удлиняют срок превентивного заключения самое меньшее на 8 недель; назначение дополнительного наказания удлиняет срок превентивного заключения самое меньшее на 4 недели. Заключенные, которые были посажены в камеру-одиночку, в ближайшее время не подлежат освобождению.

С подлинным верно:

Инспекция концентрационных лагерей Вейбрехт, адъютант рейхсфюрера СС Эйке, группенфюрер СС
* * *

«Что? Где?» — раздавшиеся неподалеку выстрелы выдернули меня из сна. Раздался еще один выстрел, и вслед за ним — глухой вскрик раненого. Судя по звуку — стреляли из пистолета.

«Так это они наших расстреливают! — пришло осознание. — Надо поскорее отсюда ноги делать, а то не выдержу еще — брошусь на охранников, исходя из принципа, что „лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас“».

Вскоре крики прекратились, оборванные очередным выстрелом из пистолета. Затем — тишина. Я заметил, что лежавший рядом со мной военврач тоже проснулся:

— Я правильно понимаю, здесь по вечерам расстреливают?

— Нет, здесь не расстреливают. Это охрана развлекается, — тихо ответил он мне.

Нас прервал выстрел из винтовки, гулко прогремевший в ночной тишине.

— Еще одного, твари… — глухо не проговорил, а простонал Семен.

— Терпи! Будет и на нашей улице праздник! — яростно прошипел я в ответ.

Еще один выстрел. И тишина.

* * *

Утро снова началось с воя сирены. Поднявшись на ноги, я с удивлением обнаружил, что чувствую себя если не хорошо, то, по крайней мере, удовлетворительно. Скорее всего это длительный сон оказал благотворное действие.

Сходив к длинной канаве, служившей для отправления естественных надобностей, я присоединился к толпе, ожидающей выдачи пищи. Протолкавшись через хмурых, изнуренных людей, я встал рядом с Михаилом и Семеном.

— Доброе утро!

Миша-танкист скривил в ответ физиономию, давая понять, что не считает это утро добрым, а интеллигентный военврач улыбнулся в ответ на мое приветствие.

После «завтрака», по совету бывалых, я решил еще немного вздремнуть, но совершенно неожиданно снова завыла сирена.