— Простите, мне нужен адвокат Филипп Гашпарац.
— Я к вашим услугам.
— Вы? Почему вы?
— Я — Гашпарац. Милости прошу, входите.
— А разве вы не из милиции?
— Нет-нет. В милиции работает мой друг, Штрекар. Я помогаю ему в расследовании дела, поэтому и приезжал вместе с ним.
Она, очевидно, продолжала колебаться — потому ли, что не верила ему, или потому, что неожиданная ситуация сбила ее с толку. Гашпарац чувствовал — сейчас именно тот момент, когда женщина может повернуться и уйти или замолчать и не сказать ему то, ради чего пришла, а он не мог придумать ничего лучше и убедительней, как улыбнуться и сказать:
— Видите ли, у меня есть причины интересоваться этим делом. Войдите, пожалуйста, я вам все объясню.
Она решилась. Вошла и села в одно из кресел для клиентов. Гашпарац, поразмыслив, отважился сесть рядом, подчеркнув тем самым равенство их положений. Чтобы начать разговор, сказал:
— Если б я знал, что это дело интересует и вас, я бы сразу представился.
— А если б я знала, что вы…
— На короткой ноге с милицией, — с улыбкой продолжил за нее адвокат, — вы не пришли бы сегодня сюда. Ибо милиции вы не хотели сообщать, что вам известно мое имя. Верно?
— Пожалуй, да, — сказала она после небольшого раздумья. Потом вынула сигарету, он щелкнул зажигалкой, затянувшись, она закашлялась. Кашляла долго и тяжело, и было похоже, что женщина серьезно больна. Затем кашель ее отпустил.
— Вам лучше? — участливо спросил Гашпарац.
— Относительно, — ответила женщина. — Я, знаете ли, больна, и, кажется, серьезно.
Гашпарац решил, что разумнее не расспрашивать ее о болезни. Они молча курили. Беседу приходилось начинать снова. В конце концов она спросила:
— Какие причины заставили вас проявить интерес к этому делу?
Гашпарац, подумав, рискнул сказать правду. Так, полагал, он сможет и ее вызвать на откровенность.
— У нее нашли номер моего телефона, — начал он. — Я же с ней никогда ни о чем не разговаривал и даже не слышал о ее существовании. В милиции установили, что у девушки не было повода обращаться к адвокату. Это меня и заинтересовало. Согласитесь, странно обнаружить номер своего телефона в сумочке убитой женщины.
— Ах, вот как? — только и сказала посетительница.
— Кроме того, — продолжал Гашпарац идти напрямик и тем самым надеясь завоевать ее доверие, — я получил бандероль, имеющую прямое отношение к Розе или Ружице Трешчец.
— В связи с этим я и пришла, — медленно проговорила женщина. — Только из-за этого.
— Да?
— Бандероль вам отправила я.
— Вы? А зачем? И откуда у вас эта фотография?
— Там была фотография? Я не знала. Она дала мне запечатанный конверт и бумажку с вашим именем и адресом конторы. И просила отправить только в том случае, если с ней что-нибудь случится: внезапно уедет, или заболеет, или сама еще раз напомнит.