И снова Гашпарац, руки за спину, стоял в опустевшей конторе у окна и смотрел на площадь Свачича, а люстра из шести лампочек, скрытых абажурами в виде лилий, бросала мягкий свет на старинную мебель, и казалось, что стекло на портрете тестя люминесцирует. Адвокат стоял неподвижно до тех пор, пока в конце площади не углядел своего приятеля.
— Устал, — заявил тот, развалившись в кресле, — и абсолютно не разделяю твоей уверенности, будто дело идет к концу. Наоборот, мне кажется, оно еще более осложнилось.
— Мне тоже так кажется, особенно сегодня… Не знаю, у меня такое ощущение.
— Почему особенно сегодня?
Гашпарац рассказал инспектору о предпринятой экспедиции на Гредицы, о своем разговоре с сестрой Ружи, о визите к ним Валента, поисках фотографии и о посещении дома Валента взломщиком. Он говорил неспешно и монотонно, словно излагал дело в суде. Ему не хотелось интонацией акцентировать внимание на важности сделанного открытия. Штрекар не перебивал. Развалившись в кресле, он ничего не выражающим взглядом смотрел в одну точку. По временам слышались тяжелые вздохи инспектора, словно Гашпарац своим монотонным голосом изрекал доказательства его вины. Гашпарац понимал, что цепкая память приятеля фиксирует каждую деталь и вопросы последуют позже, после того как он все переварит и соберется с мыслями. Когда адвокат закончил, Штрекар пробудился от летаргического сна и поднял глаза.
— Должен признать, ты все делаешь здорово. И себе и другим предлагаешь вопросы, которые мне, профессионалу, не сразу приходят в голову.
— Да, но представляют ли эти вопросы какое-либо значение для следствия? — спросил в свою очередь Гашпарац. — Как тебе кажется?
— Мне кажется, — вздохнул Штрекар, — мне кажется, что в этом деле все участники или рехнулись, или в некотором роде злодеи.
— Тебе, конечно, по душе второе, — улыбнулся Гашпарац.
— А что ты хочешь? — вспылил инспектор. — Как прикажешь понимать сложившуюся ситуацию? Ты заметил, что факты, которые мы узнали сегодня — а у нас нет оснований сомневаться в их истинности, — полностью исключают то, что мы узнали вчера, хотя вчерашние факты тоже выглядели вполне достоверными. Или, скажем, то, что удается узнать тебе, сводит на нет сведения, которые получил я?
— В таком случае ты прав, — без всякой иронии заключил Гашпарац. — У тебя есть сведения, которые перечеркивают мои?
— Я бы не сказал, что мои и твои факты взаимоисключают или опровергают друг друга. Я не отрицаю, что в доме у Валента был взлом или что Валент Гржанич приходил к сестре Ружицы и искал фотографию. Но все это как-то немотивированно, неубедительно, понимаешь, как-то нелогично, так в жизни не бывает, не знаю, как точнее выразиться… Будто смотришь замедленные кадры фильма или плывешь под водой.