Третья «загрузка» — кулачный бой, как его назвала Гри. Хотя удары наносились не только кулаками, но и открытой ладонью, ребром ладони, локтями. Сложная техника — и удары непростые, и блоки самые разные, и уклонения, и все это комбинируется по всякому. Кулачный бой оказался похож одновременно на бокс и что-то восточное, вроде карате, только ударов ногами нет. Михаил про карате и ноги рассказал, Гри успокоила его, что до ног еще дело дойдет. И действительно дошло, в одной из следующих «загрузок», но Михаил на самом деле научился защищаться от ударов ногами, а не наносить их. А потом научился и наносить.
Так и тянулось, «загрузка» — отработка — спарринги. Михаил освоил не одну разновидность единоборств, а несколько по очереди, каждая — со своей системой. Но и общая основа прослеживалась.
Гри ни разу не ругала Михаила, только делала замечания нейтральным тоном. Зато хвалила часто. Не то у нее метод такой, не то у Михаила действительно талант к боевым искусствам пропадал. Или чутье учиться помогает.
График обучения был насыщенный, но находилось время и просто пообщаться. За едой или во время отдыха.
Михаил с удовольствием рассказывал о своем мире, иногда привирал. Слушали внимательно, переспрашивали, проводили параллели. Ог интересовался языками — он среди исследователей был «специалистом по общению», расстраивался, что из-за тренировок у Михаила нет времени надиктовать словарь. Нети оказался биологом, выжимал из землянина все до капли сведения о земных животных и растениях, Гри интересовалась оружием и войнами. Вообще, чувствовалась зацикленность на своих «специальностях», Нети сравнивает некоторые приемы с движениям незнакомых Михаилу животных (только диад землянин знал), Ог советует воспринимать кулачный поединок, как беседу.
Про мир Обитаемое Пространство местным было, что рассказать. А Михаилу — послушать. Этот мир был далеко не однороден, даже Михаил в своем путешествии замечал изменения в местной природе и ландшафтах, горы издалека видел. А в других, удаленных областях уже нет совсем ни плодовых прутьев, ни приютников, и под ногами — другая почва. Но везде можно жить сыто и безбедно, где-то почва съедобная, где-то ручьи текут не то суповые, не то бульонные.
В этом месте Михаил рассмеялся и спросил, нет ли здесь у них где-нибудь молочных рек с кисельными берегами. Причем молоко местные знали только женское а слово «кисель» пришлось передать как «сладкий, густой, тягучий напиток». Гри сказала, что мир Обитаемое Пространство большой, где-то наверняка есть такие реки с такими берегами.