— Только по железной дороге, туда и обратно, — объяснил он. — Никому не нужна ваша банда разбойников и головорезов. Не обижайтесь.
— Мы же кавалерия, — попыталась возразить Ребекка. — Парни в белых шляпах.
— Нет — если вы дышите их воздухом, гадите в их воду, крадете еду с их стола.
Так приятно поговорить с человеком, которому ничего от тебя не нужно. Она пришла в головной вагон не только попросить об остановке, но и для того, чтобы на время скрыться от Клеменса и Хантера, от рока и кантри, от запаха пота и ружейного масла, дыма сигар и марихуаны, писка игровых приставок, собраний сектантов, споров, сквернословия, хвастовства и тому подобного. Инженер обрадовался ее обществу.
— Признаю, что мы дышим воздухом и загрязняем воду, — сказала она, — но мы не украли ни одной вещи. Каждый наш шаг щедро оплачивается — американскими долларами.
— В том-то и беда, что они слишком любят ваши деньги, — ответил инженер. — Эти парни готовы продать вам все, вплоть до последнего зернышка риса, и они сами это знают. А потом останутся с полными карманами денег и пустым брюхом. Как они могут доверять вам, если не доверяют самим себе?
— У нас собственные запасы продовольствия. И я распоряжусь, чтобы люди соблюдали местные правила санитарии.
— Это только начало. Вы несете с собой болезни. Вы на волоске от Третьей мировой войны с Китаем, который в десять раз ближе к нам, чем к Америке. А теперь вы собираетесь растревожить осиное гнездо с аборигенами.
«Аборигены», — отметила Ребекка.
Не черви, не демоны, не подземный народ, не мишень для стрельбы. Аборигены. Словно они неотъемлемая часть местной жизни.
— Мы тут для того, чтобы спасти детей.
— У этих людей тоже дети, — сказал инженер. — И они не хотят отдавать их чужакам. Их сыновья пойдут с вами. Их дочери будут искушать вас. Вы пытаетесь спасти своих детей. А они — своих. От вас.
— Когда все закончится, мы уйдем.
— А вот это хуже всего. Вы можете уйти. А большинство из них не могут. Так или иначе, тут их дом.
— Как же нам навести мосты?
— А вы уверены, что хотите? — спросил инженер.
— Почему бы и нет?
— У тьмы свои законы.
— Что вы хотите сказать?
— Люди меняются. Обязательно.
Через двадцать семь часов поезд остановился рядом с трущобами, беспорядочно разбросанными на скалистых уступах. Табличка с громким названием гласила: «Город Электричества». Ребекка заметила лишь несколько керосиновых ламп. Потом ей удалось разглядеть нечто вроде Эйфелевой башни, возвышавшейся над поселком. Буровая установка.
— Конец пути? — спросила она.
— Для меня, — ответил инженер.