— Через минуту спущусь, — сообщил Грегорио.
— Ты уверен, что тебе не нужен фонарь?
— Я смогу это сделать даже во сне.
Али наклонилась, чтобы оттащить в сторону тяжелый рюкзак. Сверху лился поток слов. Опять смех. Затем вскрик:
— Черт!
Она подняла голову.
Свет заслонил черный ангел.
Али видела его периферийным зрением.
Вниз спикировала жуткая тень — мелькание рук и ног, развевающиеся крылья. Послышался леденящий душу звук ломающихся палок и лопающейся дыни. Какая-то жидкость хлестнула по глазам. Али повалилась на спину.
Свет налобного фонаря Грегорио потух.
Али лежала в темноте, потрясенная, не в силах пошевелиться. Не включала фонарь. Она понимала, что произошло, и не хотела этого видеть. Но так не могло длиться вечно.
— Грегорио?..
Тишина.
Она включила фонарь, прорезав брешь в непроглядной тьме.
Грегорио распластался на спине, на обломке камня. Полы рубашки пропитались кровью. Длинные волосы свесились вниз, открыв лицо.
«Боже, ослепи меня».
— Грегорио?
«Лиши разума. — Она медленно встала. — Забери меня».
Спутанная веревка лежала поверх его тела. Али не решалась подойти.
Дважды она пыталась преодолеть пугающее расстояние между собой и… этим. Это не Грегорио. Он не мог так поступить с ней. Разбить ее сердце? Нет, он просто сбросил вниз свою куклу, чтобы напугать ее.
«Как ты мог?»
Али принялась разглядывать веревку. Целая — ни истершейся оболочки, ни оборванных волокон. Веревка выдержала. Не выдержал Грегорио. Единственное, что пришло в голову: он отвязал веревку, а потом откинулся назад. Али помнила его смех.
— Грегорио.
Она уже не спрашивала. Просто произносила его имя. Опознание трупа.
Он воскрес. По крайней мере, ей так показалось. Грудная клетка шевельнулась. Или просто дрогнула ее рука с фонарем? Это ветер или Грегорио вздохнул?
«Боже, помоги мне».
Неужели он жив?
Али пыталась рассуждать. Сначала нужно его согреть. И дать воду — ему нужна вода. Зашить раны. Наложить шины на сломанные кости. И устроить так, чтобы он перенес долгое ожидание. Возможно, натаскать груду камней, чтобы защитить от ветра. А потом она поспешит за помощью. «Я вернусь за тобой». Как в кино.
Али посветила в отверстие над головой. Дороги назад нет. Наверное, Айк смог бы подняться по голой скале, но для нее этот путь закрыт.
— Грегорио?
«Помоги мне».
Она застыла, словно пригвожденная к месту взглядом его глаз — прекрасных черных глаз, неестественно закатившихся. Их заливала кровь, вытекавшая из ноздрей, но Грегорио не моргал. У него сломана шея. Он мертв.
Потом он заговорил.
Отчетливо, с серьезностью ребенка, которого надолго оставили одного. Голос выходил изо рта Грегорио. Но принадлежал не ему.