Получение серебряной амальгамы простенький школьный опыт, но, памятуя о дороговизне самого изделия, сыщик засекретил все работы по зеркалам. Он выложил из кирпича, небольшой пристрой к своему дому, в котором быстро научил Алину амальгировать стеклянные осколки.
Кислоты на пороховом производстве было предостаточно, серебро тоже было своё, жена начала с маленьких кусочков, постепенно набралась опыта. Неправильные геометрически осколки она же обрезала стеклорезом, которых в доме было два, после чего передавала ювелирам. Те оправляли зеркала в серебряные оклады, некоторые в золото. Такие зеркальца были хоть и дорогим товаром, однако, на складе не залёживались. Постепенно к своей работе Алина привлекла всех трёх детей от первого мужа, старшему из которых было двенадцать лет, а девочкам-погодкам десять и девять. По меркам этого мира почти взрослые люди, ребята быстро освоили несложную процедуру, стремительно переводя осколки стёкол в дорогой товар.
Пользуясь летним временем, Белов сам решил добиться получения прозрачного стекла. Мастера-стеклодувы продолжали неспешно гнать серо-бурую посуду для мастерских, забросив немногочисленные попытки сварить прозрачное стекло. Начал заниматься стеклом старшина в июне, а первый прозрачный пузырь стеклодувы выдули в октябре. За эти четыре месяца 'Страж' привёз не одну тонну песка с берегов Камы и её притоков, из Соли Камской навозили тонн десять различной селитры и солей. Глядя на муки стеклодувов, старатели даже предложили шлифовать горный хрусталь, неплохие выходы которого нашли недалеко от золотого прииска.
Тем временем, Бражинск продолжал прирастать населением. Десяток мастеров с семьями привёз Окунь из Сулара и соседних селений, четыре семьи маленького рода угров пришли сами, попросились принять в город. Неожиданно сработал призыв Белова приёма всех беглых и преступников, кроме убийц. За лето к нему добрались пятеро беглецов и две пары молодожёнов. Все поклялись, что не проливали людскую кровь, четверо бежали от долгов, реза (проценты) за которые росла наполовину каждый год, прямо как у нас в девяностые годы. Таких людей сам бог велел приютить, женившихся без разрешения родных, тоже дело святое, а пятый одиночка оказался интересным человеком. Сурон, так он назвался, был блондином лет тридцати, с непривычно образной речью и логическим изложением аргументов. Когда подполковник спросил его о мотиве побега, тот неожиданно закрылся, повторяя только, что никого, не убивал и вреда никому не чинил. Сначала старый сыщик решил, что это шпион, неважно чей, но отсутствие легенды не вязалось с явно выраженным интеллектом. Оставив подробности на потом, старейшина отвёл ему место для проживания и определил в школу, как всех новичков.