Сглатывая кислую тошноту, Штернберг процедил, морщась:
— Хоть бы застегнулись, а…
— О, прошу прощения. — Ланге с рекордной скоростью замкнул свою калитку. — Не желаете ли бокал бургундского, штурмбанфюрер? Ваш визит для меня большая честь. Весь лагерь только и говорит, что о вашем приезде…
— В первую очередь я желаю знать, сумеете ли вы помочь мне определить личность заключённой, о которой только и известно, что имя или прозвище, да ещё что она находится сейчас в штрафблоке.
— Думаю, да — если молоденькая и симпатичная. Многих цыпочек я запоминаю ещё с первой сортировки, они же любят, когда их зовут по именам, а память у меня хорошая… Да что ж мы на пороге стоим, прошу, проходите.
Позже, в бесчисленных кошмарах, эта небольшая полутёмная комната приобрела инфернальное свойство бесконечной растяжимости, вмещая столько существ, сколько требовалось неведомому постановщику сновидений; в реальности созданий было всего пятеро, и поначалу Штернберг не обратил на них никакого внимания — ясно же было, какого рода сиесту устраивает тут себе герр Ланге. Да и сам Ланге вовсе не был похож на того уполномоченного врага рода человеческого, что вставал потом из-за стола, открывая очередной выпуск предутреннего бреда, — скорее уж он походил на пошляка-зазывалу при аттракционе по проекту Иеронима Босха (чем здесь грешили все, начиная с коменданта). Покуда Ланге сражался с закупоренной бутылкой, Штернберг, теребя кнут, расхаживал вдоль стены (дверь — синее окно, задёрнутое с той стороны рябой портьерой снегопада — угол с грязно-жёлтым торшером и подвывающим граммофоном).
— Меня интересует заключённая по имени Дана, по национальности предположительно чешка. Вероятнее всего, это у неё не имя даже, а что-то вроде прозвища. Насколько я знаю, — Штернберг припомнил тот бледный образ, что ему удалось выкрасть из сознания маленькой еврейки, — она молода, так что, не исключено, это всё-таки по вашей части, ведь вы тут, как говорят, имеете дело с молодёжью.
— Всё верно, штурмбанфюрер, — с достоинством подтвердил Ланге. — Я тут, можно сказать, спец по молоденьким цыпочкам. По всем вопросам относительно девочек обращайтесь ко мне. Я вот слышал, вы целочек предпочитаете…
— Оберштурмфюрер, вы сумели осмыслить, что именно мне сейчас от вас надо? Повторяю, если ваша память не зафиксировала: штрафблок, заключённая, именуемая Даной. Неужели так сложно понять? Теперь-то до вас дошло?
— Так точно, — немного обиделся Ланге. — Штрафблок, значит. Дана… Это случайно не та ли самая ведьма, которую я сплавил на мед-производство?