Придя в себя, Никки поняла, что Леви держит ее на коленях, гладит ее по голове и нашептывает на ухо какую-то чепуху, только чтобы успокоить. Он прижимал ее к себе, и она вдруг поняла, как ей хочется, чтобы он поцеловал ее — просто затем, чтобы убедиться, что она еще жива.
Ее снова окатило волной отвращения к себе. Как же она забыла отстегнуть гужи? А все из-за того, что думала не о деле, а о Леви Кентрелле. Едва не погибла из-за него и снова его хочет!
— Черт возьми, Кентрелл, я не маленькая! — прошипела она сквозь зубы, вырываясь из его объятий. — Если бы Питер сделал такую глупость, ты что, тоже укачивал бы его на коленях, как двухлетнего ребенка?
— Я… — Леви совершенно растерялся от неожиданной атаки.
— Нет, наверно! Ты небось дал бы ему по шее за то, что он не отстегнул сперва гужи. Как ты не можешь втемяшить себе в башку, что я не желаю, чтобы со мной обращались как с безмозглой бабенкой?!
Она круто развернулась и едва не наткнулась на Эмили с Лианой. Обе они ошеломленно поглядели ей вслед.
Питер как раз успокаивал Оскара и тоже проводил ее недоуменным взглядом. Он не слышал разговора и не знал, что происходило у него за спиной.
«Чего она опять взбесилась?» — удивленно спросил он у Леви.
— Не знаю. Я так понял, что она хотела получить от меня по шее.
Решившись раз и навсегда покончить с этим наваждением, Никки заперлась у себя в комнате, поклявшись не высовывать носа, пока не преодолеет это дурацкое влечение к Леви Кентреллу. Она была вся в синяках, у нее болели плечи, но она не обращала на это внимания. Душевная боль была куда страшнее физической. Всю свою сознательную жизнь Никки старалась не быть похожей на свою мать. И вот она обнаружила, что все это было напрасно: она так же похотлива, как Саманта.
Но к утру Никки решила, что можно проиграть битву и все же победить в войне. Все, что нужно, это твердая решимость и полное безразличие к Леви Кентреллу. Приняв такое решение, она наконец-то погрузилась в сон.
Наутро Никки попросила у Эмили мази натереть плечи, но в остальном вела себя так, словно ничего не случилось. Она позавтракала на скорую руку, оседлала Огневушку и отправилась на пастбище. Леви привез довольно мрачные вести, и она хотела увидеть все своими глазами. Ей не потребовалось много времени, чтобы убедиться, что Леви еще смягчил краски.
Позади раздался стук копыт. Никки вспомнила про нападение на Аманду и собралась удрать, но сперва оглянулась посмотреть, кто это. Она узнала гнедую кобылу Леви и вздохнула с облегчением. К тому времени как Леви догнал ее, Никки уже успели принять безразличный вид.