Только у одного гостя были такие легкие. Стараясь не встретиться с Бенедиктом Радерфордом, она помчалась, не разбирая дороги, по коридорам и чуть не столкнулась лицом к лицу с задумчивой Франсиной Радерфорд.
Нащупав ручку двери, за которой она хотела бы скрыться от быстро приближающейся женщины, Эванджелина нажала на нее и скользнула в темноту, в то время как украшенная перьями и не в меру нарумяненная блондинка промелькнула мимо с довольной кошачьей улыбкой на лице, прошелестев своими лимонно-зелеными юбками, и скрылась за углом коридора.
Господи! Неужто все обитатели Блэкберри-Мэнора сговорились красться нынче ночью по коридорам дома?
Эванджелина привалилась к благословенно прочной дверной раме и прислонилась головой к дереву, стараясь восстановить ритм дыхания и успокоить сердцебиение.
Убедившись, что ей это удалось, она сделала шаг в коридор.
— Покидаете меня так скоро? — раздался низкий голос из тени за ее спиной.
Она вскрикнула и резко повернулась, прижимая руку к груди. Блестящие глаза мистера Лайонкрофта смотрели на нее из мрака. Это было уж чересчур для ее взбудораженных нервов.
— Как вы здесь оказались? — ухитрилась она спросить, задыхаясь и с трудом подбирая слова.
— Это мой дом.
Сельская простушка, она оказалась одна в темноте в обществе… волка.
— Снова заблудились, мой маленький ягненочек? — послышался низкий насмешливый голос.
Она вздрогнула. Конечно, волк. Кто же еще?
Откуда-то из темноты послышался скрип стула по полу, потом неуклонно приближающиеся неторопливые шаги. Эванджелина попятилась в относительную безопасность пустого коридора.
Но он перехватил ее прежде, чем она успела скрыться бегством.
И снова она оказалась припертой к стене, а спина ее упиралась в деревянную панель. И все же на этот раз ее удерживали не руки, сжимающие запястья, а жар его взгляда. Его глаза блестели в темноте, отражая трепетный свет свечи, и смотрели на нее неотрывно, даже не мигая. К этому моменту Эванджелина уже поняла, что Лайонкрофт очень разгневан, но было слишком поздно. Его ладони упирались в стену по обе стороны от ее головы.
— Я… я хочу обратно в свою спальню, — пробормотала она, запинаясь, беспомощно глядя на него.
Он усмехнулся. Мрачно. По-волчьи. Тревожно. Но ничего не сказал.
Ей хотелось, чтобы ее слова звучали убедительно и твердо, но сама она расслышала в них страх и нерешительность.
— Неужели? — спросил он, приближая лицо к ней, и его намерения были ясны. — Как раз когда ночь начинает становиться интересной?
Эванджелина сжала губы и попыталась вжать голову в твердую, неподдающуюся поверхность стены.