— Жаль? — эхом откликнулась Роуз, обнимая обеих своих близняшек. — Будто потери моего мужа было недостаточно…
Она явно винила его! Гэвин силился придать своему лицу нейтральное выражение, но не мог скрыть легкой дрожи.
— …так еще и мои дети потерялись в стенах твоего дома, где легко могли пораниться и — Боже упаси! — мы могли их не найти… Завтра мы уезжаем.
Наступило тягостное молчание. И тут послышался голосок Джейн:
— Но завтра мой день рождения.
Все взгляды обратились к ней.
— Я не хочу ехать в день своего рождения, — настаивала она. — Дядя Лайонкрофт обещал, что мы будем запускать змеев и играть в пэлл-мэлл[3]].
Глаза Рейчел округлились:
— А что такое пэлл-мэлл?
Ребекка вскочила так стремительно, что ударилась головой о подбородок Роуз.
— Я хочу запускать змеев.
Гэвин молчал, пристально глядя на сестру. Нзнси опустилась на колени возле матери:
— Я думаю, не будет беды, если мы останемся, пока не пройдет день рождения Джейн, матушка? Дома у нас нет ни змеев, ни шаров для игры в пэлл-мэлл.
— И не будет, — горько возразила Роуз. — Теперь, когда месье Лефевр перестал быть тайной.
— Тисдейл не единственный мужчина с деньгами, матушка. И Пьер…
— Его бы следовало не только выгнать. Ты и так достаточно насолила своей семье, юная леди.
— Я буду выходить замуж не по любви, — вмешалась в разговор Джейн. — Я думаю, любовь — это глупость.
Гэвин провел рукой по волосам. Он не имел понятия, о чем разговор. Кто был этот Пьер Лефевр? И почему это в доме Хедерингтонов не запускали змеев и не играли в столь простую игру, как шары?
— Ты упомянула, что надеешься выдать Нэнси за мистера Тисдейла, — сказал он.
Роуз вздрогнула, будто забыла, что он все еще стоит у двери, и отрывисто кивнула:
— У тебя есть основания полагать, что он не заинтересован в браке с ней?
Нэнси вспыхнула и отвела глаза:
— Он старый.
— Но богатый, — добавила Джейн.
— Он недоволен, — сказала Роуз со вздохом, — и я не могу его осуждать.
Нэнси поднялась на ноги и гневно взглянула на мать:
— Я выйду за кого-нибудь другого.
Роуз тоже встала и ответила дочери яростным взглядом:
— Ты ни за кого не выйдешь, если мы не сможем и дальше притворяться.
Нэнси вздернула подбородок:
— Тогда тебе следовало выдать меня за него!
Ответ Роуз был тихим, но твердым:
— Он не делал предложение.
— Он бы сделал!
— И все же не сделал.
— Он любил меня! — сказала Нэнси, и глаза ее наполнились слезами. — Он писал мне стихи!
— Ты слишком молода, чтобы понимать это.
Роуз потянулась к дочери, чтобы коснуться ее руки, Нэнси увернулась:
— Я так понимаю, что папа загубил дело. Папа испортил все!