— Если вы споете для них, — сказал он, — все может обернуться по-другому.
— Почему я должна петь? Я устала. Да и не заслуживают они этого.
Уилкинсон взял ее руку и сказал:
— Вы помните, как вы все приехали ко мне в Лидс, вы и ваша семья, и я дал вам шанс, о котором вы просили?
— Я никогда этого не забуду.
— Тогда сделайте это для меня, идите на сцену и спойте.
Конечно, она не смогла ему отказать, вернулась на сцену и спела несколько своих песенок. Реакция, как и предполагал Уилкинсон, была мгновенной. Может быть, они остались равнодушны к ее Пегги, но песни им нравились. Уилкинсон стоял в кулисе и, улыбаясь, слушал громоподобные аплодисменты и крики «бис». Ситуация была спасена.
Однако Йорк был равнодушен к ее игре, она была этим уязвлена и обрадовалась, когда неделя подошла к концу. После нее в Йорке предполагал выступать Джон Кембл, и в это же самое время Дороти предстояло занять его место в труппе брата Джона, Стефана, которая направлялась в Ньюкасл.
Дороти уехала туда в подавленном настроении, но в Ньюкасле ее ожидали еще большие испытания: труппы Стефана Кембла там не оказалось.
Ричард немедленно начал наводить справки и получил от Стефана Кембла холодную отписку, в которой тот сообщал, что брат не советовал ему принимать вместо себя Дороти, он послушался совета и составил другой план для труппы, которую никак не может привезти в Ньюкасл сейчас.
Дороти пришла в ярость от подобного оскорбления. Чего они добивались? Показать, что, несмотря на весь ее лондонский успех, для них миссис Джордан пустое место?
— Немедленно возвращаемся в Лондон, — сказала она Ричарду. — Ничего другого не остается. Никогда за всю мою жизнь меня еще так не унижали. Я уверена, что так и было задумано. Джон Кембл наверняка знал, что должно было произойти, когда просил меня его заменить.
— Они ревнуют, — сказал Ричард. — Это очевидно.
Она вернулась в Лондон, ни на шаг не продвинувшись в решении своих проблем.
Приехав домой, она поняла, что должна предоставить Ричарду последний шанс.
— Ричард, — сказала она, — ответь мне честно, ты собираешься на мне жениться?
— Ты совершенно измучена этими гастролями, — ответил он.
Она рассмеялась.
— Ты сказал мне все, что я хотела услышать.
— Я не понимаю тебя.
— Скоро поймешь, — ответила она. — Я иду спать. Я слишком устала, чтобы спорить с тобой.
Лежа в постели, она сказала себе: «Я должна дать герцогу Кларенсу понять, что, если он обеспечит детей, я стану его любовницей».